litbaza книги онлайнСовременная прозаПатриот - Андрей Рубанов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 107
Перейти на страницу:

– Я бы рад, – сердечно ответил Знаев. – Но это не ругань. Это истина. Объективная реальность, данная нам в ощущениях. Они – поганые козлы. Оба мне должны. С обоими я разбираюсь в суде.

– Понятно, – сказал тощий прокурорчик, мирно улыбнувшись. – Но у нас есть заявления. Написанные указанными гражданами. Мы проверили эти заявления и по результатам возбудили уголовное дело. Вот – постановление. Ознакомьтесь и распишитесь.

Протянул лист бумаги с грозным грифом – совсем новый, ни залома, ни вмятинки, распечатанный, безусловно, едва десять минут назад.

– В чём обвиняете? – спросил Знаев.

– Там написано. Читайте.

– Незаконное предпринимательство, – послушно прочитал Знаев вслух. – Незаконная банковская деятельность… Легализация преступных доходов… Фиктивное банкротство… Уклонение от уплаты налогов… – Он посмотрел по очереди на всех троих. – Тут потянет на три расстрела!

– Вы, я вижу, весёлый человек, – строго сказал толстый прокурор. – Обратите внимание, статьи все – экономические. Мы так специально сделали. Жест доброй воли. Вы к нам – с удовольствием, и мы к вам так же.

– За доброту спасибо, – сказал Знаев. – А в чём она? Доброта?

– А доброта, – недобро ответил толстый прокурор, – в том, что ваши действия подпадают под обвинение в мошенничестве. А это – тяжкое преступление! Совсем другая статья. Из другой главы Кодекса. По обвинению в мошенничестве мы в любой момент поместим вас в следственный изолятор. Там сидеть удовольствия мало.

– Согласен, – сказал Знаев. – Изолятор. Конечно.

Обернулся на мальчишку-опера, который сверлил его грозным взглядом. «А куда ему деваться? – Подумал Знаев. – В столь юные годы, с таким румянцем – только изображать бровями и глазами безжалостную непреклонность».

– Дело было так, – сказал он. – Однажды я сделал коммерческий банк. Это был мой банк, собственный, личный. Потом он перестал приносить мне удовольствие, и я его закрыл. Это было – моё, понимаете? Моё. Что хочу, то и делаю. Не потому я закрыл банк, что он убыточный, а потому что меня стали интересовать другие вещи. Розничная торговля, например. Я закрыл свой банк, потому что это был мой банк, и ничей больше. Граждане Солодюк и Заварухин воспользовались закрытием моего банка и не вернули взятые ссуды. Граждане Солодюк и Заварухин должны мне крупные суммы. Они решили не отдавать. Они решили, что проще будет оклеветать банкира Знаева. Они написали свои доносы ещё три года назад. И тогда же, три года назад, я уже давал показания вашим коллегам. Граждане Солодюк и Заварухин утверждают, что я отмывал преступные доходы и незаконно обналичивал миллионы. С тем же успехом они могли сказать, что я пью кровь христианских младенцев, граблю старушек, устраиваю теракты, финансирую «Правый сектор» и «Исламское государство». Тогда же, три года назад, ваши коллеги проверили заявления и ничего не нашли… – Знаев улыбнулся ещё раз, шире. – Скажите, пожалуйста, а что стряслось? Почему вы подняли вдруг это старое дело?

– Не старое! – резко поправил толстый прокурор. – Три года. Совсем не старое. И вообще, Сергей Витальевич, не надо так веселиться. Не забывайтесь…

– А может, – спросил Знаев, – это не я веселюсь? Может, господин Молнин веселится, а вы плечо подставили?

– Какое такое плечо? – просил толстый прокурор. – При чём тут Молнин? Говорите за себя, господин Знаев.

– Конечно, – сказал Знаев. – Конечно, Молнин ни при чём. Абсолютно. Никаким боком. Я понимаю.

Тощий прокурорчик положил ещё одну бумагу.

– Вот и хорошо, что понимаете. Ознакомьтесь, гражданин Знаев. Постановление об избрании меры пресечения. Подписка о невыезде.

– Спасибо, – искренне произнёс Знаев. – А я думал – закроете. Специальные кеды взял, без шнурков.

– Они вам пригодятся, – с ненавистью сказал мальчишка-опер, двигая ногами под столом. – Я не вижу в вас уважения к закону.

«Уважение есть, – ответил ему Знаев про себя. – Страха нет. А ты, друг, путаешь. Тебе надо, чтоб я боялся. И не закона, а тебя. Если клиент не боится – тебя это раздражает».

– Извините, товарищи, – сказал он. – Я не хотел грубить. У меня невралгия, я принимаю сильнодействующие препараты. Побочные эффекты… Спутанность сознания… так называемая «пелена»…

– Погодите, – сказал тощий прокурорчик, тревожно вздрогнув. – Вы что же, не в здравом уме?

– Не знаю, – признался Знаев, кротко вздохнув. – Всё как в тумане. Половину того, что вы говорите, я не слышу.

– Но вы поняли суть дела?

– Понял. Обвинение по восьми статьям. Живу по месту прописки, из страны не выезжаю. Буду брыкаться – посадите в камеру. Чего тут не понять?

– Хорошо, – похвалил прокурор постарше. – Иметь дело с понимающим человеком – тоже удовольствие. До свидания, Сергей Витальевич.

Знаев тут же встал.

– Один вопрос, – произнёс толстый прокурор. – Слушайте, а вот этот… ну… ваш супермаркет… «Готовь сани летом».

– «Готовься к войне».

– Да. Зачем он был нужен?

– Уже не помню. Это было давно. Теперь готовиться не надо. Надо участвовать.

– В войне?

– Ага, – сказал Знаев. – Скажите, пожалуйста, а что будет, если я уеду на Донбасс? Это считается за нарушение подписки о невыезде?

Все трое сильно удивились, переглянулись и даже немного испугались, особенно тощий прокурорчик.

– А что вам там делать? – удивился мальчишка-опер. – Россия с Украиной не воюет.

Толстый прокурор выпятил грудь.

– Никакого Донбасса! – приказал он. – Чтоб я этого больше не слышал! Идите. Мы вызовем вас повесткой.

– До свидания, – сказал Знаев. – В любое время я к вашим услугам.

Мальчишка-опер вышел вместе с ним, довёл до проходной.

Хотелось ещё поиздеваться, спросить потихоньку, какую именно сумму заплатил миллиардер Молнин за голову бывшего банкира, но благоразумие победило. Вряд ли юный страж закона получил от миллиардера хоть один мятый доллар. Низших чинов к таким делам не подпускают. Низшие чины ищут себе богатых друзей самостоятельно.

Когда-то у Знаева тоже были полезные связи среди людей в погонах с большими звёздами. Но денег не стало – и полезные связи перестали быть полезными.

Поэтому бедняки выгодны государству. Бедняку нечем подкупить прокурора.

17

От Пятницкой улицы до Таганки – полчаса пешком, через Большой Краснохолмский мост, широкий, продуваемый немилосердными ветрами. Редкие пешеходы бредут по краям его, отворачивая лица от клубов пыли и выхлопного смрада, словно бедуины, застигнутые песчаной бурей.

Пока шёл, позвонил Алексу Горохову, подробно всё рассказал. Телефон, скорее всего, прослушивали, но это было уже неважно. Выслушав, опытный Горохов глухо хмыкнул: я так и думал, «Ландыш» будет нагибать тебя через ментов; или отдашь магазин, или сядешь лет на восемь. Не ссы, грубо ответил Знаев, ещё не вечер; ещё повоюем, брат. Кстати, как твой брат? Хуже, ответил Алекс, в больницу буду устраивать, но ты, шеф, лучше сейчас не забивай голову… Дурак ты, сказал Знаев, чем же нам с тобой забивать головы, как не здоровьем наших родных? Тех, кого мы любим? А я его никогда не любил, ответил Алекс. Как брата – любил, по-родственному, а вообще – нет. Разве так бывает? – спросил Знаев. Бывает, ответил Горохов; тебя ждать сегодня?

1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 107
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?