У взрослых, которые в детстве были окружены заботой, мозг лучше умеет справляться со стрессом, общаться с другими, сотрудничать для решения проблем и, конечно же, участвовать в танце любви.

Величайший подарок, который родители могут сделать ребенку, а любящий любимому, – это внимание к его/ее эмоциям и своевременный отклик на них. Опыт показывает, что всю жизнь мы ищем эмоциональный баланс и связь с другими людьми, опираясь на фундамент, заложенный первыми отношениями. Мать тихо поет и нежно касается щеки младенца, укачивая его ночью. Он успокаивается, и сердце его бьется медленнее. Он запоминает, что голос и прикосновение утешают его, и потом способен сам утешить себя, просто вспомнив, как мама пела и гладила его. Так мы постепенно развиваем автоматические способы управления эмоциями, которыми пользуемся во взрослых любовных отношениях. Этот процесс также выстраивает ожидания – представления о том, как должны и будут разворачиваться эмоционально значимые ситуации с участием наших партнеров.

Мать Дэвида то глушила себя обезболивающими, то раздражалась и дурно обращалась с ним. На терапии он говорит:

– Я не переношу ощущение жара в груди. Я хочу убежать. Стоит только возникнуть мало-мальски сильной эмоции, как мне хочется бежать без оглядки. Я не знаю, что такое «комфорт», о котором вы говорите. Единственная эмоция, которую я знаю, – гнев. Морин говорит, что любит меня и хочет меня утешить, но я никого никогда не просил обо мне заботиться. Я не знаю, что делать, когда она выливает на меня все эти приторные сантименты. Эмоции – это личное дело каждого. Зачем ей вообще знать, что я чувствую? Что она собирается с этим делать?

Ответ Дэвида полностью соответствует результатам исследования, которое показало, что взрослые люди с ненадежным типом привязанности испытывают острые физиологические реакции на любую неопределенность или психологический стресс, а что касается конкретно избегающих (к которым как раз и относится Дэвид), то они гораздо чаще ошибаются в распознавании сигналов партнера, даже когда эти сигналы деликатны и полны любви. Их не учили доверять таким сообщениям, и они не умеют использовать их, чтобы успокоить свои страхи.

И все же мы не приговорены вечно следовать негативными нейронными путями, проложенными в нашем мозге в раннем детстве. Мозг, как мы позже обсудим в этой главе, невероятно пластичен, и мы можем создавать новые нейронные цепи, изменяя способ восприятия эмоций, их выражения и свои ожидания от любимого человека.

НЕЙРОХИМИЯ ЛЮБВИ

Идею любовного зелья – напитка, который может пробудить в ком-то любовь, – можно найти почти в любой культуре. Каких только снадобий не придумывали: из растений, трав, насекомых, внутренних органов животных, драгоценных камней и кораллов. Ничто из этого не работает. Но есть одно действенное средство, которое вырабатывает сам организм человека. Оно называется окситоцин (название больше подходит моющему средству, чем гормону эйфории), есть только у млекопитающих и является одновременно нейромедиатором (то есть связывает мозг с нервной системой) и гормоном (то есть связывает мозг с системами органов). Окситоцин открыли еще в 1909 году, но по-настоящему его начали исследовать только в последние десять лет. С 2004 года число поисковых запросов в Google по этому слову выросло на 5000 %!

Ученые наградили окситоцин титулом «гормон объятий» за его способность стимулировать тесную связь между матерью и новорожденным, а также между взрослыми любовниками. Его также называют молекулой моногамии (подробнее об этом будет рассказано в главе 5). Но более точно его можно охарактеризовать как главный химический элемент молекулы близости. И у мужчин, и у женщин в мозге есть рецепторы окситоцина, но его уровень значительно выше у женщин. У мужчин выше уровень близкого родственника окситоцина – вазопрессина. Он отличается всего двумя аминокислотами и выполняет ту же связывающую функцию, что и окситоцин, но стимулирует более агрессивное поведение, например защиту партнера. Уже давно известно, что окситоцин вырабатывается во время кормления грудью и оргазма. Но с появлением более чувствительных методов исследований выяснилось, что мозг выдает небольшую дозу окситоцина каждый раз, когда мы находимся рядом с человеком, которого любим. На самом деле даже просто мысль о любимом человеке может спровоцировать выброс этого гормона.

Окситоцин совсем не так прост, как кажется. Даже совсем небольшое его количество повышает доверчивость и эмпатию, снижает желание держать оборону. Анна Буххайм, клинический психолог в Инсбрукском университете, совместно с коллегами провела исследование. По результатам анкетирования выбрали двадцать шесть студентов мужского пола, у которых наблюдались проблемы с привязанностью, и дали им дозу окситоцина. Во второй раз студенты получили плацебо. После приема нейромедиатора 69 % студентов более уверенно и дружелюбно реагировали на серию картинок, изображающих неприятные сцены, например потерю любимого человека и разлуку с ним. Если раньше они соглашались с утверждениями типа «Я бы расстроился и попытался справиться с отрицательными эмоциями самостоятельно», то под действием окситоцина они чаще выбирали утверждения типа «Я поделюсь с кем-нибудь и попрошу поддержки». Перемены к лучшему были особенно хорошо заметны у студентов с тревожно-амбивалентным типом привязанности.

Окситоцин отключает миндалевидное тело – наш датчик угрозы – и гипоталамо-гипофизарную систему – часть нервной системы, которая «настраивается на преодоление трудностей». В то же время окситоцин включает парасимпатическую нервную систему, которая успокаивает нас, говорит: «Расслабься, все хорошо».

Благодаря этому уровень страха и тревожности снижается, вырабатывается меньше гормонов стресса. В одном эксперименте после дозы окситоцина мужчины и женщины даже незнакомцев оценивали как более привлекательных и заслуживающих доверия, чем им казалось перед приемом нейромедиатора. В другом исследовании сорока семи парам давали плацебо или окситоцин, а затем обсуждали с ними конфликтные моменты в их отношениях. У пар, получивших окситоцин, после обсуждения был отмечен значительно более низкий уровень главного гормона стресса – кортизола. Кроме того, они выказывали лучшее соотношение положительного и отрицательного поведения, партнеры чаще встречались взглядами друг с другом, чаще соглашались друг с другом и реже занимали враждебную или обвиняющую позицию.

На сеансах семейной терапии я вижу, как один из партнеров потихоньку отваживается выражать свои эмоции, а второй учится на них реагировать. Так они «настраивают» свои нервные системы на более высокий уровень самообладания, благодаря чему их отношения становятся доверительнее и гибче. Как раз это происходит, когда мы впервые влюбляемся. Есть очень хорошее выражение для описания влюбленности и любви – «отдать сердце». Мы отдаем сердце другому человеку, доверяем ему всего себя. Окситоцин побуждает нас рисковать и вознаграждает с лихвой, когда руки партнера даруют нам уверенность и чувство защищенности. Настоящая сказка любви – когда оба убирают свои защитные бастионы, вместе выстраивая один общий на фундаменте из окситоцина.

Все последние исследования подтверждают утверждение Джона Боулби о том, что любовная связь обеспечивает безопасность и выживание, а одна из основных функций любви – сделать жизнь менее пугающей. Как и большинство ключевых механизмов выживания, это цепь с обратной связью. Окситоцин порождает доверие, доверие ведет к близости и сексу, оргазм стимулирует выработку окситоцина, и круг замыкается. Коммерсанты быстро почуяли здесь возможность заработать. Сейчас в интернете можно купить спрей для носа или тела с окситоцином с романтичным названием «Жидкое доверие». Но прежде чем кидаться заказывать себе немного «доверия», не забудьте, что наш мозг совсем не глуп. Спрей с гормоном, скорее всего, не заставит вас полюбить того, кому вы уже не доверяете.