Способность управлять собственными эмоциями значительно влияет на способность прислушиваться к другим людям и сопереживать им. Обретение эмоционального равновесия позволяет проявлять интерес к чужим переживаниям, сочувствовать им и реагировать на них. Надежные и безопасные привязанности – залог такого равновесия. Психолог Омри Гиллат из Канзасского университета изучал, что происходит с мозгом женщин, имеющих разные типы привязанности, когда они сталкиваются со сложными эмоциями. Сначала женщинам предлагалось представить эмоционально нейтральные события, например поход по магазинам с партнером. Затем представить бытовые ссоры и под конец вспомнить болезненные ситуации, например когда партнеры бросали их ради кого-то другого или умирали. Затем Гиллат предлагал им прекратить думать об этом.

Он обнаружил, что у женщин с тревожно-амбивалентным типом мозг более активно реагировал на эмоции, возникающие при мысли о болезненных ситуациях, чем у других групп. В частности, заметно активизировались передние височные доли, которые рассчитывают эмоциональную значимость событий и отвечают за переживание печали. В то же время орбитально-фронтальная кора, которая регулирует эмоции, никак не участвовала в этом процессе. Не имея механизма торможения, мозг не прекращал пережевывать воспоминания о болезненном событии. Женщины с избегающим типом привязанности также не очень успешно подавляли свои мысли и чувства: основные эмоциональные области мозга оставались активными. Результаты эксперимента Гиллата согласуются с открытиями Марио Микулинсера, который обнаружил, что у людей с избегающим паттерном привязанности способность подавлять эмоции не развита: такая попытка дается очень тяжело и легко прерывается любой умственной задачей, например просьбой вспомнить семизначное число. Даже такой микростресс приводил к возвращению неприятных мыслей и эмоций и нарушению эмоционального равновесия.

Эксперимент Гиллата подтверждает множество других исследований, демонстрирующих, что люди с надежным типом привязанности лучше всех справляются со сложными эмоциями. Как правило, они спокойнее их переносят и более эффективно ими управляют. Тягостные чувства реже переполняют или захватывают таких людей, и им не приходится прилагать значительных усилий, чтобы с ними справиться. Переполненность отрицательными эмоциями или постоянные попытки подавить, конечно, мешают сопереживать чужим эмоциям, прислушиваться к чувствам и потребностям другого человека. Только после обретения определенного уровня внутреннего спокойствия и чувства безопасности мы способны чутко реагировать на чужие переживания.

Пит в детстве перенес насилие и страдает от посттравматического стрессового расстройства, единственные безопасные в его жизни отношения – с женой Салли. Он настолько сильно боится потерять ее, что, когда она из-за него расстраивается – даже совсем немного, – он эмоционально отключается. Он не в состоянии реагировать на сигналы Салли.

– Как будто она говорит на незнакомом языке, – объясняет он мне. – Я не понимаю его. Не могу распознать ни одного слова и смысла.

После нескольких терапевтических сеансов, на которых мы работали над тем, как Питу сохранять спокойствие и обращать внимание на эмоции, выраженные на лице Салли, он стал лучше резонировать с ее настроением. Он грустит, когда она плачет, он беспокойно ерзает на стуле, когда она жалуется, но собственная всепоглощающая паника постоянно отвлекает его от ее переживаний.

– Что вы видите на лице Салли? – спрашиваю я.

Он отвечает:

– Я знаю только, что она сердится на меня. Единственное, чего я хочу, – остановить это, исправить. Я начинаю панически соображать, что же мне сейчас делать, и в конце концов эмоций и мыслей становится слишком много, поэтому я просто замираю и делать ничего не могу.

Пит не в состоянии прислушаться или даже просто назвать свои эмоции или эмоции Салли.

Возможно, его мозг, как у сирот из интерната, не смог полностью развить нейронные пути, позволяющие сопереживать и сочувствовать жене. Возможно, именно страх заставляет нас сфокусироваться на самих себе, блокирует внимание к другим людям и мешает распознавать их сигналы. Возможно, такие люди, как Пит, у которых в детстве не было и намека на надежную привязанность, чрезмерно чувствительны к любым рискам и угрозам и не знают эффективных способов снизить страх потери любимых и близких. Нейронный путь страха и потери в мозге Пита – самый глубокий, он чаще всего используется и легче всего активизируется. При этом, впадая в панику и пытаясь справиться с эмоциями молчанием, он гарантированно провоцирует отрицательную реакцию своей жены. Зеркальные нейроны Пита не в лучшем состоянии, поэтому он не чувствует, как влияет на Салли, и не понимает, что сам выстраивает взаимодействие таким образом, что оно подтверждает его худшие страхи.

И все же, если в отношениях что-то складывается не так, причина очень редко только в одном из партнеров, связана только с его нейронными схемами, эмоциональным типом привязанности, привычками или ожиданиями. Чуткость и отзывчивость – или их отсутствие – другого партнера всегда играют свою роль. Психологи из Иллинойсского университета Аманда Викари и Крис Фрэли провели эксперимент, в ходе которого предлагали участникам представить себя в отношениях. В двадцати предложенных ситуациях испытуемым нужно было выбрать вариант своих действий. Например, предлагалась ситуация, в которой партнер созванивался с бывшим возлюбленным. В ней можно было выбрать один из двух вариантов: «Я рад, что ты сохраняешь хорошие отношения с бывшими» или «Между вами до сих пор что-то есть?» По сути, эти варианты вынуждали испытуемых интерпретировать и «назначать» партнеру те или иные намерения.

На первом этапе исследования сценарий был написан так, что выбор из двух предложенных опций – отреагировать положительно или отрицательно – никак не влиял на реакцию воображаемого партнера. Воображаемый партнер не реагировал и не поддавался воздействию. В этом случае испытуемые с ненадежными паттернами привязанности продолжали выбирать утверждения, показывающие, что они не доверяют любимому человеку. На втором этапе исследователи изменили сценарии таким образом, что партнер время от времени выказывал поддержку. Этого оказалось достаточно, чтобы испытуемые с тревожно-амбивалентным и избегающим типами привязанности постепенно изменили отношение к гипотетическому партнеру. Они начинали более благоприятно оценивать намерения партнера и выбирать более конструктивные утверждения. Взаимодействие с тепло настроенным партнером делает более открытым любого человека, независимо от типа привязанности. Наше поведение может как поддержать отрицательные паттерны и убеждения, так и помочь нашим близким избавиться от них.

ПЛАСТИЧНЫЙ МОЗГ

Один из способов изменить поведение – изменить нейронные связи в мозге.

Ученые всегда считали, что число нервных клеток конечно и при разрушении они не восстанавливаются. Но оказалось, что мозг намного пластичнее, чем мы думали. В течение жизни новый опыт помогает выращивать новые нейроны и создавать связи между нейронами. Так, может быть, семейная терапия, формируя новый опыт, поможет Питу развить мозг? Может быть. Любой опыт меняет мозг человека тем или иным образом. Один из способов создать новые нейронные пути – отказаться от привычных схем поведения. Например, если постоянно носить плотную повязку на глазах, через два дня зрительная кора начинает тщательнее обрабатывать сигналы от тактильных ощущений и органов слуха.