– Оль, чего так завелась-то. – Артем неуютно поежился под осуждающим взглядом подруги.

– И угораздило же полюбить такого идиота! – неистовствовала напарница. – Подрабатывать тенью он собирается! Это ж надо было додуматься!

– Да все нормально будет, – заверил Артем, поднимаясь с колен. – Заработаю деньжат, рассчитаюсь с долгами… – Потянул привязанную веревку, проверяя крепость узла.

– Тебе денег не хватает? Я тебе дам. Сколько?

– Нет, не возьму. И так уже в квартире твоей днюю и ночую, как бомж какой неприкаянный. Еще не хватало денег у тебя просить. Чего я, инвалид безрукий? Сам заработаю.

– Как? Торгуя удачей?! Проблем ты только этим заработаешь! Не только без рук, но и без головы останешься!

– Спасибо за поддержку!

– Самоубийца!

– Истеричка!

– Я не позволю тебе никуда идти! Слышишь?!

– Еще чего! – возмутился Артем. – Заказ нами принят, значит, должен быть исполнен. И не смей на меня орать. В конце концов, ты мне не жена!

– Ах, так!.. – Оля в отчаянии топнула ногой, порывисто отвернулась и вдруг разрыдалась.

– Да что ж такое! – в сердцах воскликнул Артем. – Работать надо, а ты истерику закатываешь. – Подошел к девушке и попытался обнять. Но получил локтем в живот и вынужден был отступить на безопасную дистанцию.

Тогда Артем взялся помочь злюке закрепить вторую страховку – поднял брошенный Ольгой конец веревки и понес к ограде. Но девушка тут же догнала. Вырвала веревку. Хлопнулась у края крыши на колени. И, размазывая по щекам слезы, сама стала крепить страховку вокруг стального прута ограды.

Артем тоже опустился рядом на колени. Преодолев сопротивление, притянул всхлипывающую напарницу, обнял и покаялся:

– Меня никто не спрашивал: хочу ли я быть тенью? Так вышло, но теперь я тень, и ничего с этим не поделать. Прошу, не упрекай меня попусту, а лучше пожелай удачи. Сегодня ночью она пригодится.

– Уже этой ночью? – неохотно выдавила из себя Ольга.

– Да. После работы поеду домой собираться.

– А ко мне перед этим заедешь?

– Зависит от того, насколько быстро мы здесь управимся.

– Тём, ты меня любишь? – затаив дыхание, прошептала девушка.

– Очень, – радостно подтвердил Артем.

– Удачи! – Оля одарила любимого страстным поцелуем. – Вот возьми. – Она стянула с руки браслет, состоящий из старых, потрескавшихся серо-желтых речных ракушек, как рыбья чешуя наползающих краями одна на другую, и натянула на руку любимого. – Это оберег, – пояснила девушка. – Никогда его не снимай. Ради нашей любви! Обещаешь?

Глядя на вдруг посерьезневшую мордашку, Артем не выдержал и расхохотался.

– Болван! Прекрати ржать! – обиделась Ольга. Она вырвалась из объятий и вскочила на ноги.

– Не поймешь вас, девчонок, то бранятся, то целуются, – покачал головой Артем и, поднявшись на ноги, проверил крепость затянутого узла.

Воспользовавшись моментом, Оля схватила любимого за ворот комбинезона, притянула так, что их носы уперлись друг в друга, и, глядя в черные очки напарника, повторила вопрос:

– Обещаешь?!

– Ладно, уговорила, не буду снимать браслет. Клянусь, не буду. Успокойся только, – покорился Артем.

Девушка разжала пальцы и, утратив интерес к Артему, шагнула к заметно похудевшей куче снаряжения.

– Фагирли всем парам по двадцать рядов определил, а нам восемнадцать, – затараторила она, крепя на поясном ремне конец третьей страховки, так называемой дальней страховочной сцепки – восьмиметровой веревки, которой напарники соединяются друг с другом во время работы. – Помножить на одиннадцать это будет… будет…

– Сто девяносто восемь окон это будет. По девяносто девять на нос.

– Ерунда, быстро управимся. Я вчера сто тридцать два окна вычистила.

– Передо мной-то не надо хвост распускать, – усмехнулся Артем. – Видел я, как ты их вычистила. Если бы я за тобой второй раз их не перечистил, Фагирли ни одного окна у тебя бы не принял.

– Не ври, я хорошо чищу, – возмутилась девушка. – А ты мне завидуешь, потому что я, твоя ученица, превзошла учителя и работаю быстрей тебя. И затею с перемыванием моих окон ты придумал, чтобы потешить самолюбие. Мол, из-за торопливости она делает все из рук вон плохо, и за ней приходится перемывать. Хотя на самом деле ничего перемывать не надо. Сплошная показуха твои перемывания. Мазнешь пару раз щеткой по чистому стеклу, и вроде как тоже руку приложил.

– Жду не дождусь, когда тебя выведут из-под моей опеки. Вот уж я вволю посмеюсь, когда Фагирли ткнет тебя носом в грязевые разводы на стекле и заставит саму все окна перемывать.

– Мечтай, мечтай…

– Все, хватит болтать, давай работать.

Артем с Ольгой рассовали по карманам комбинезонов маленькие бутылочки с моющим средством. Закинули за спину по пятилитровой фляге с водой. Пристегнули к поясным ремням короткие полуметровые щетки. Сбросили с крыши концы страховочных веревок. И, аккуратно перешагнув через стальной забор, спиной вниз рухнули в пропасть.

Падение, толком не начавшись, тут же прекратилось. Они повисли на натянувшихся струной веревках. Закрепленные на руках, ногах, груди и пояснице ремни страховки, равномерно распределяя нагрузку, врезались в тело. Быстро приспособившись к подвешенному состоянию, мойщики стали руками и ногами отталкиваться от стены и короткими скачками спускаться к окнам одиннадцатого этажа. Достигнув каждый своего окна, отстегнули щетки, приправили водой и моющим средством и приступили к работе…

Пройдя первые пять этажей, Артем решил сделать короткий перекур. Закрепил щетку на поясе, развернулся спиной к стене и огляделся по сторонам. Оля чуть отстала и еще чистила окна восьмого этажа. Уязвленная критикой, сегодня девушка работала на совесть, оставляя за собой идеально отмытые стекла. Пара мойщиков по соседству работали всего-то этажом ниже Артема, а поначалу они с Ольгой отставали от соседей на три этажа. Значит, опоздавшие постепенно нагоняли ушедшую вперед бригаду. И если так пойдет дальше, то ближе к первому этажу Артем с Олей из аутсайдеров могли вырваться в лидеры.

Артем выудил из лежащей в кармане пачки сигарету, чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся. Он висел на самом солнцепеке, но замечательный комбинезон надежно защищал тело от жаркого дыхания полуденного зноя. Теплый ветер ласкал лицо и мгновенно рассеивал вырывающиеся изо рта и носа струи дыма. Артем любовался раскинувшимися под ногами красотами города и в сотый раз ловил себя на мысли, что это зрелище никогда не сможет ему надоесть.

Полностью обозреть город с крыши даже самого высокого дома было невозможно, Светлый Тегваар раскинулся на огромных просторах. С разных домов взору открывался лишь кусок грандиозной панорамы. Каждый раз новый, чарующий вид.