«Какая ясная и доходчивая идеология, — подумал Лайн, — особенно для тех неграмотных парней с Арабского Востока, которые никогда не ели досыта и не знали женщины». Ему стало совершенно очевидно, что она проще и привлекательнее для бедняков, нежели ненавистный марксизм.

Размышления Лайна прервал телефонный звонок. К его удивлению, звонил Широши:

Мне очень жаль, мистер Лайн, что информация, которой я поделился с вами в Москве, была столь неопределенной, но, увы, по сути она оказалась точной. Понимаю, что мы с вами не сумели предотвратить случившуюся трагедию. Примите мои искренние соболезнования родным невинно погибших и всему американскому народу.

Спасибо, — сухо сказал Лайн. — Вы в США?

Нет. И в ближайшие месяцы вряд ли там буду. А что?

Мне хотелось бы встретиться с вами и поговорить… У меня есть к вам несколько вопросов.

Задавайте, — немедленно согласился Широши, — хотя и не уверен, что смогу удовлетворить ваше любопытство.

За тем, что случилось в Нью–Йорке, стоит бен Ладен и его «Аль–Кайеда»? — Лайн не любил тянуть резину и предпочитал сразу брать быка за рога.

И да, и нет, — с ходу ответил Широши.

Как это? — не понял Лайн.

Понимаете, Лайн, ваше американское мышление зациклено на индивиде. В вашей системе ценностей индивид — самая высшая. Именно он кузнец своего счастья или несчастья, успеха или неудачи. Вот и сейчас вам нужно точно знать, бен Ладен это или не бен Ладен, чтобы найти и покарать индивида, — с акцентом на последнем слове пояснил свою мысль Широши.

А как же? — искренне изумился Лайн. — Человек, совершивший подобное преступление против нашей страны, не должен уйти от наказания!

Но ведь преступники сами погибли, не так ли?

Скажите, еще и оказались в раю, в окружении прекрасных гурий, — блеснул недавно обретенным знанием Лайн.

Кто знает, кто знает, — хмыкнул Широши. — Во всяком случае, даже захватив бен Ладена, вы юридически ничего не сможете доказать.

Не говорите глупостей, — Лайн начал раздражаться. — Ведь он же все это и организовал!

А представьте себе, что он ничего не организовывал, а просто проповедовал, что с неверными следует бороться всеми доступными способами. Ну, как, к примеру, поступали крестоносцы в Средние века, уничтожая тех, кто не желал принимать христианство.

Так вы что, оправдываете бен Ладена? — со злостью и негодованием воскликнул Лайн.

Вы совсем меня не поняли, Лайн, — грустно признал Широши. — С бен Ладеном у меня свои счеты, и я тоже, представьте себе, охочусь за ним. И, может быть, в конце концов, поймаю его. А вот вы его никогда не поймаете, Лайн…

Это еще почему? — Лайн не мог скрыть своего возмущения.

Потому что Усама бен Ладен — это миф!

Но он же существует во плоти! — Лайн никак не мог понять, к чему клонит Широши.

Конечно, физически он существует, но это не меняет дело. Восточный менталитет — хитрая штука. Бен Ладен, как и лидер талибов мулла Омар, обрели такую популярность в мусульманском мире как защитники истинной веры от посягательств неверных, что превратились в живые легенды. А миф, легенда — по определению никогда не может стать добычей противника…

— Все это пустая восточная трепотня, — жестко сказал Лайн. — но вы хотя бы имеете представление, где он находится?

Да где угодно! В Афганистане, в Пакистане, в Панкио ском ущелье, в Йемене, Египте или Алжире… Любой мусульманин почтет за высокую честь помочь ему скрыться.

Так вы считаете, что он может находиться одновременно в разных местах? — с откровенным сарказмом спросил Лайн.

И последовательно, и одновременно, — проигнорировал его сарказм Широши. — Он везде и нигде. Представим себе невозможное: вы его схватите и казните, но это вовсе не решит проблему…

Почему? — нетерпеливо перебил его Лайн.

Да потому, что его фанатичные последователи уже уверовали, что он бессмертен, и на свет появится десяток новых бен Ладенов! — Не скрывая усмешки ответил Широши.

Если я вас правильно понял, Широши, вы считаете, что Америка не в состоянии ответить на наглый вызов, брошенный этим безумцем бен Ладеном? — стараясь сдержать нахлынувший на него гнев, спросил Лайн.

Ответить‑то вы должны и ответите наверняка, но вот каков будет результат? Не мне давать вам советы и тем более критиковать правительство США. Но позвольте напомнить вам, что именно ваши службы и породили бен Ладена и его организацию, поскольку поддерживали всех без разбора, только бы они были готовы воевать против просоветского режима в Афганистане. Бен Ладен — враг не США, а всего человечества, и судить его должен суд всех народов земли.

Тут Лайн окончательно понял, что от Широши толку не добьешься, и вежливо поблагодарил его за звонок.

Я обязательно свяжусь с вами, если узнаю что- нибудь для вас полезное, — завершил разговор Широши.

Очень многого ждал Лайн от встречи, которая, естественно, не могла произойти в первые дни после террористического акта, поскольку человек, с которым он намеревался встретиться, был ни больше ни меньше, как один из заместителей директора ЦРУ. Это был старый приятель и соратник Лайна по организации «Наследие Америки». Оба они предпочитали не афишировать их неофициальные встречи и даже избегали называть друг друга настоящими именами. Лайн был «Тедом», а его коллега — «Джо».

На следующий день после страшной трагедии Лайн позвонил ему по защищенному от прослушки номеру и сказал:

Привет, это Тед. Мне хотелось бы повидать Джо.

В ближайшую неделю он будет занят, — последовал ответ…

Они встретились лишь через десять дней. Для подобных рандеву Лайн специально снимал в Александрии, пригороде Вашингтона, неприметный домик на имя своей двоюродной сестры, проживавшей вместе с семьей в Калифорнии.

«Джо» приехал поздно вечером. Даже при свете тусклой лампочки в холле было видно, как осунулось его лицо, всегда румяная кожа посерела, глаза от бессонных ночей покраснели и ввалились.

Они прошли в небольшую, стандартно обставленную гостиную, где Лайн уже приготовил бутылку виски и ведерко льда.

Не дожидаясь твоих расспросов, сообщу тебе радостную весть: давно и горячо нелюбимый тобой Майкл Джеймс примчался к торговому центру одним из первых и едва не погиб под обломками второй башни. Генерал в очень тяжелом состоянии, и врачи опасаются за его жизнь. — «Джо» разделял неприязнь к Джеймсу своего приятеля.

«Красный Мишка», как обычно, попытался изобразить из себя храбреца! Но даже если он умрет, никто меня не разубедит в том, что он был самым опасным, осторожным и хитрым русским шпионом, — упрямо проговорил Лайн.

Бог будет ему судьей, — откликнулся «Джо».

Скажи, ты получил мою шифровку из Москвы? — нетерпеливо спросил Лайн.