Есть структура мозга, работа которой состоит именно в этом: интегрировать имплицитные и эксплицитные воспоминания, дабы мы могли более полно понимать мир и себя. Эта структура называется гиппокамп. Его можно рассматривать как «поисковую систему» извлечения памяти. Гиппокамп взаимодействует с различными областями нашего мозга, извлекая все образы, эмоции и ощущения из имплицитной памяти и собирая их вместе таким образом, чтобы они могли стать целостной «картиной», которая сформирует наше эксплицитное представление об опыте прошлого.

Представьте себе гиппокамп в качестве главного сборщика мозаики, соединяющей вместе ажурные кусочки имплицитной памяти. Когда образы и ощущения, связанные с переживанием, остаются исключительно в имплицитной форме, когда они не интегрированы гиппокампом, они существуют изолированно друг от друга, как беспорядочная путаница в нашем мозге. Вместо ясной и цельной картинки, вместо собранной ажурной мозаики, наша имплицитная память остается россыпью отдельных мозаичных кусочков. Поэтому нам не хватает ясности в отношении нашей разворачивающейся истории жизни, которая эксплицитно определяет, кто мы, собственно, есть. Что еще хуже, эти сугубо неосознанные воспоминания продолжают формировать наш взгляд на реальность «здесь и сейчас» и наше взаимодействие с этой реальностью. Они влияют на то, кем мы являемся каждое мгновение времени, и все это при нашей полной неосведомленности об их влиянии на то, как мы взаимодействуем с окружающим миром.

Когда человек не понимает смысла своих болезненных реакций, это может породить много проблем

Вот почему так важно собрать эти имплицитные кусочки мозаики в эксплицитную форму, дабы быть способными осмысливать их влияние на нашу жизнь. И тут на сцену выходит гиппокамп. Выполняя важнейшую функцию интеграции имплицитной и эксплицитной памяти, он позволяет нам стать активными авторами своей собственной жизненной истории. Когда Тина поговорила со своим сыном о его страхе, ассоциирующемся с занятиями плаванием, она просто помогла его гиппокампу выполнить его работу. Превратить имплицитные воспоминания сына в эксплицитные было не так уж трудно. А после этого он смог справиться со своим страхом и понять собственный болезненный опыт прошлого и то, что этот опыт продолжал оказывать на него влияние в настоящем.

Если мы не оставляем своим детям возможности выражать свои чувства и припоминать, что произошло после ошеломившего их события, то их сугубо имплицитные воспоминания остаются в дезинтегрированной форме, не давая шанса понять смысл собственных переживаний.

Но когда мы помогаем ребенку интегрировать свое прошлое в настоящее, он начинает понимать, что происходит у него внутри, и обретает контроль над собственными мыслями и поступками. Чем больше вы способствуете подобной интеграции памяти вашего ребенка, тем реже будете сталкиваться с иррациональными реакциями на происходящее в текущий момент, являющимися пережитками прошлого.

Мы отнюдь не утверждаем, что интеграция памяти является для родителей панацей, способной предотвратить все эмоциональные взрывы и иррациональные реакции. Однако это мощный инструмент для работы с проблемными переживаниями из прошлого, и вы будете благодарны за то, что узнали о нем, когда ваш ребенок в следующий раз будет страдать по непонятной причине. Можете быть уверены, что когда ваш пятилетний сын не может найти заднюю фару, чтобы закончить модель «Лендкрузера» Люка Скайуокера[13], и впадает в неконтролируемый каприз с криками по поводу «дурацкого магазина Лего», это не имеет ничего общего с вдохновленной Джорджем Лукасом имплицитной памятью. На деле, прежде чем вы углубитесь в ненужный анализ, задержитесь и проверьте базовые проблемы: возможно, ваш юный Джедай[14]просто голоден, гневен, одинок или устал? Если так, то эти проблемы могут быть достаточно просто решены. Дайте ему яблоко. Прислушайтесь к его чувствам и переживаниям. Проведите с ним несколько минут, помогая ему найти потерянную деталь. Положите его пораньше спать, чтобы он мог достаточно отдохнуть и лучше справлялся с собой завтра. По большей части дети стараются как только могут, и им нужно только, чтобы мы уделяли внимание их основным потребностям. Изучая мозг и осмысливая всю ту информацию, которую мы здесь предлагаем, не забывайте о простых и очевидных повседневных вещах, которые вам известны. Обычный здравый смысл может сделать очень многое.

Однако если вы пришли к выводу, что дело не просто в голоде и усталости, то стоит подумать о переживаниях прошлого, которые могут влиять на ситуацию в настоящем. Вы не всегда сможете связать реакцию своего ребенка с конкретным событием в прошлом, и в таких случаях не следует искусственно устанавливать связь, которой нет. А когда вы уверены, что именно прошлые события влияют на действия ребенка, то следует вооружить его инструментами, способствующими интеграции имплицитной и эксплицитной памяти и достижению большего контроля над тем, как он реагирует на текущие обстоятельства.

И вновь одним из самых эффективных способов стимулирования интеграции является пересказ истории. В Главе 2 мы говорили о важности изложения произошедшего для интеграции вашего левого и правого полушарий. Пересказ событий – средство не менее мощное для интеграции имплицитной и эксплицитной памяти. Правда, иногда ребенок находится под гнетом столь болезненных переживаний прошлого, что может оказаться не готовым вспомнить весь этот травматический опыт. В таком случае полезно ввести в дело его внутренний видеоплейер, который снабжен пультом управления, позволяющим воспроизводить былые переживания в своем сознании. Пульт можно также использовать, чтобы поставить на паузу, включить обратную перемотку или ускоренную промотку вперед. Подобно тому, как мы ускоренно проматываем страшные моменты фильма или возвращаемся в начало записи, чтобы посмотреть любимые моменты. Психологическая перемотка служит инструментом, обеспечивающим человеку определенный контроль над процессом возвращения к неприятным воспоминаниям. Вот как один отец использовал это методику.

Десятилетний сын Дэвида, Эли, удивил его, сказав, что в этом году не хочет участвовать в гонках «Пайнвуд Дерби»[15]среди младших скаутов. Дэвид был поражен, поскольку каждую зиму одной из самых важных вещей для Эли была работа с его отцом над машинкой. Они строгали, точили и красили сосновый брусок, превращая его в спортивный автомобиль.

После нескольких бесед Дэвид понял, что Эли не желает даже близко подходить к деревообрабатывающим инструментам, особенно тем, у которых есть лезвия. Отсюда было уже совсем легко усмотреть связь новой фобии Эли с эпизодом, произошедшим за несколько месяцев до этого.