На одном из профильных семинаров весьма известный и популярный в кругах альтернативщиков доктор (к сожалению) Ольга Бутакова, снисходительно смеясь, рассказывала, что для обычных врачей, не обладающих знаниями о гемосканировании, «кровь стерильна по приказу Минздрава». Однако приказы тут ни при чем; это биологическая константа, которую очень легко проверить, если взять достаточный объем крови и посеять ее на разные питательные микробиологические среды. Да, действительно: распространение возбудителей с кровью при некоторых инфекциях, то есть гематогенную диссеминацию, никто не отменял. Но для этого придется брать и сеять не капиллярную кровь, а артериальную, причем не факт, что во взятый образец попадет нужное количество бактерий. Еще заражение может происходить при неправильном сборе и хранении донорской плазмы, эритроцитарной массы или цельной крови[70], но это тоже выявляется микробиологическими методами и это определенно не норма.

Шарлатаны с темнопольными микроскопами помимо всего прочего очень любят находить «напряжение» в органах и системах. Например, может быть «напряжение печени». А о «напряжении иммунитета» мы спросим иммунолога, кандидата медицинских наук Татьяну Акимову (Тихомирову), которая двигает науку в Пенсильванском университете – фактически на родине гемосканирования, в США. Может, там «напряжение иммунитета» уже стало привычным?

«Такого понятия нет, есть “напряженность иммунитета”, и это слегка другое – уровень защиты, который есть у данного человека против конкретного заболевания. Защита появляется после эффективной вакцинации (прививок) или после самой болезни. Например, если вы переболели в детстве корью, то, скорее всего, не заболеете ею второй раз. Напряженность иммунитета не может быть изучена под микроскопом, и невозможно узнать про иммунитет ко всем заболеваниям сразу. На каждое конкретное заболевание выполняется отдельный тест специальным набором реагентов. Общий принцип такой: на плашку помещают антигены возбудителя (например, столбнячный токсин) и добавляют жидкую часть крови – плазму или сыворотку. Если у человека есть антитела против столбнячного токсина, они свяжутся с токсином на плашке. Вторым этапом эти связавшиеся антитела обнаруживают специальными реагентами и затем их количество подсчитывают. Метод называется ИФА (иммуноферментный анализ) / ELISA.

Почему нельзя изучить напряженность иммунитета под микроскопом? Ну, во-первых, потому что антитела в жидкой части крови таким методом вообще не видны из-за их размера. А во-вторых, даже если кровь покрасить реагентом, который позволит увидеть сконцентрированные антитела в виде пятен, полосок или точек, они не будут нести на себе плакаты “Я антитело от столбняка!” и “Привет, я антитело от кори!”, а будут просто точками, пятнами и полосками.

Таким образом, напряженность иммунитета против чего угодно просто под микроскопом определить невозможно при всем желании. Кстати, многие поколения ученых и врачей сразу после изобретения микроскопа именно этим и занимались (им простительно, они тогда не знали). Микробов покрупней, а именно бактерии, самые удачливые и умелые в итоге разглядели, но вот иммунитет к ним – увы. Ну и раз зашла об этом речь, то из важных для нас вирусов в световой микроскоп виден лишь один – вирус оспы. Натуральной оспы. Но вряд ли вам понадобится на него смотреть. Остальные вирусы слишком мелкие».

Хорошо, отложим в сторону напряжение с напряженностью. Но можно ли увидеть под микроскопом хоть что-то, характеризующее состояние иммунитета конкретного пациента? Можно ли что-то узнать о проблемах с иммунитетом, используя микроскоп и каплю крови без всяких окрасок и обработок? Если да, то что именно?

Эксперт непреклонна.

«Кратко – ничего. Без окраски будут видны клетки чуть покрупней, средние клетки и мелкие постклеточные структуры (эритроциты и тромбоциты). Это не расскажет об иммунитете ничего и никому. Ну кроме самого факта, что у вас есть кровь и в ней есть клетки.

Чуть более полный ответ: даже обычный и самый, пожалуй, древний клинический анализ крови, который каждый сдавал в поликлинике десятки раз, изучается после специальной окраски крови, причем в виде мазка, а не капли (если вручную). Только после окраски и фиксации клетки вместо одинаковых полупрозрачных шариков станут лимфоцитами или нейтрофилами.

Если же анализ крови выполняется на геманализаторе, то клетки крови летят по одной в струе жидкости, и специальной машиной оценивается их точный размер, их поверхность и их количество. Тогда в вашем анализе крови будут такие сокращения, как RBC, WBC, MCV и т. д. Еще к базовым анализам на иммунитет относится подсчет иммуноглобулинов классов A, G, M, E. Никакого микроскопа, конечно. Для этого нужны специальные реагенты, а используемый метод – чаще всего ИФА. С помощью ИФА оценивают и напряженность иммунитета к разным заболеваниям (см. выше).

Еще один частый тест, который может быть полезен при подозрении на проблемы с иммунитетом, – это биохимия крови: целый комплекс тестов на разные биологические или химические вещества в крови, а выполняется он, как можно догадаться, биохимическими методами. Если у человека имеются симптомы иммунодефицита и перечисленные тесты показали отклонения, то в зависимости от симптомов дальше нужно идти либо к инфекционисту, либо к ревматологу, либо к эндокринологу, а возможно, и к иммунологу. Каждый из этих врачей будет использовать свои методы диагностики, и нет, микроскопия мазка крови в число этих методов не входит».

Но, как вы понимаете, для поклонников и практиков гемосканирования это всего лишь не заслуживающее внимания мнение зашоренного и не готового принять нечто новое и неизведанное ученого, купленного на корню всеми фармкомпаниями сразу. Псевдодиагностам все равно, что у Татьяны Акимовой есть публикации в авторитетных и рецензируемых (но определенно цензурируемых мировым правительством) научных журналах. Они не учитывают и тот факт, что, прежде чем стать исследователем, наш эксперт была отъявленной альтернативщицей и даже немного сектанткой, а в свое время пошла в медицинский вуз только затем, чтобы разрушать прогнившее здание официальной медицины изнутри[71].

Во время съемок фильма «Шарлатаны» (как и обещал, снова про него вспоминаю) мы направили олимпийского чемпиона Александра Зубкова на диагностику по живой капле крови. Здесь, в отличие от биорезонанса, жалобы и анамнез не собирали, а с ходу стали выносить вердикты один страшнее другого. Например, у спортсмена нашли слипшиеся «закисленные» эритроциты, которые не выполняют свою функцию – перенос кислорода. Разбирая последнюю фотографию из атласа, я упоминал, о чем на самом деле говорят столбики эритроцитов в такой капле крови – о нормальном процессе свертывания и высыхания препарата. Но Александру объяснили, что наблюдаемая картинка свидетельствует о гипоксии и «снижении энергетики». Еще один не очень понятный термин; интересно, они какую энергетику имели в виду – газовую или атомную? Также у Александра нашли проблемы с печенью, желудком и, само собой, паразитов в крови. Врач-оператор сказал изумительную фразу, после которой, по большому счету, его нужно лишать диплома: «Все, что отличное от эритроцита, мы называем паразитоформами». Что, и лейкоциты? И тромбоциты? Это определенно новое слово в гематологии. Но какое-то нецензурное.