— Кай!!! — Меня буквально оглушил рёв помощника, но я не обратил на него внимания.

На миг зрачки и ноздри девушки расширились, из приоткрытого рта вырвался пар, а между бровями пролегла вертикальная морщина. Всего на какой-то миг, а затем чёртово аристократическое воспитание взяло верх над гневом.

— Я и не сомневалась, господин Ксавье, что вы не в состоянии понять, что такое потеря друга, хотя бы потому, что у вас его никогда не было и не будет, — произнесла Джейн с такой стужей в голосе, от которой могла бы насмерть замёрзнуть и стая перелётных птиц.

Острая игла неприятного чувства вонзилась мне прямо под кожу и ядом растеклась по венам. Обычно мне всё равно, что думают обо мне клиенты. Обычно… но почему-то не с этой воспитанной до мозга костей блондиночкой, которая бесит одним своим видом. Бесит тем, что я её оскорбляю, а она в ответ надевает маску благочестия и ограждает все свои эмоции. Бесит этими многочисленными пуговками-жемчужинками на глухом воротнике-стойке. Бесит своей правильностью. Да просто… Бесит.

— И от чего же, простите, уважаемая леди Джейн сделала такие далеко идущие выводы? — Я изо всех сил старался, чтобы мой голос звучал максимально непринуждённо и насмешливо.

— Да потому, что вы ни в грош не ставите даже своего секретаря.

— Дженни, ты всё поняла не так… — Умник-Берни почему-то решился вступиться за меня, а не за клиентку.

На этот раз уже леди Джейн посмотрела на моего помощника, и он умолк. Я откашлялся.

— Возвращаясь к нашим баранам… то есть к вашему рассказу. Правильно ли я понял, что мальчишки изуродовали внешность Милинды, в итоге вместо неё удочерили вас, а она за это вас возненавидела?

Девушка удивлённо мигнула.

— Приблизительно так, но не совсем… Милинда очень сильно расстроилась из-за всего произошедшего. Разумеется, она испугалась. Никто из взрослых не понял, что это за средство было, а потому не ручался сказать, отрастут у девочки волосы или нет, станет ли кожа вновь ровной и светлой.

— А вы, стало быть, уехали в Лорнак?

— Да, на следующий день меня забрали. — Джейн кивнула.

— Хм-м-м… как-то это не вяжется с тем, что вы рассказывали нам в первый раз о тёплой дружбе и постоянно переписке, — отметил задумчиво.

Девушка с жаром возразила.

— Да, мы не общались почти десять лет. Я писала Милинде, но она почему-то не отвечала. Потом, сильно позднее я узнала от Клариссы, что моя подруга тяжело перенесла облысение. Её волосы отрастали почти три года, а кожа приходила в норму все пять. Конечно, можно было бы и быстрее, будь у приюта деньги на хорошего врачевателя… Я даже предлагала Клариссе, что попрошу их у приёмных родителей и отошлю, но воспитательница убедила, что в Глокшире всё равно не проживает нужного по силе мага.

— И как же вы вновь стали общаться с Милиндой? — На этот раз вопрос задал Берни.

— Восемь лет назад, когда мне исполнилось девятнадцать, а Милинде, соответственно, семнадцать, она сама впервые написала мне. Сказала, что не держит зла, сообщила, что из-за испорченной внешности её так никто и не удочерил, но к этому времени уже всё прошло. Она также рассказала, что Кларисса стала совсем старой, и теперь уже не воспитательница присматривает за детьми, а она сама работает сиделкой у пожилой женщины…

— Так вот кого вы имели в виду, говоря о бабушке! — воскликнул секретарь, а я закатил глаза.

— М-да, Берни, с такими поражающими аналитическими способностями ты ещё не скоро станешь частным сыщиком.

Помощник покраснел до ушей и уставился в собственную тарелку, а я повернулся к леди Джейн.

— Так вот кого вы имели в виду, говоря о бабушке?

Девушка иронично заломила жемчужно-пепельную бровь.

— Да, именно о Клариссе я и говорила. Она растила и меня, так что я очень к ней привязана и отношусь как к бабушке.

— Хм-м-м… И это всё? Вы начали переписываться с Милиндой, после чего прошло ещё восемь лет, и она вдруг собралась приехать в Лорнак?

На секунду на лице девушки отразилась борьба эмоций, и я понял, что попал в цель.

— Ну же, Джейн, расскажите уже всё. Секретом больше, секретом меньше. Вы же хотите найти свою подругу?

Девушка с неудовольствием посмотрела на меня. Я явственно видел, как она приготовилась ответить мне что-то резкое и нелицеприятное, но в разговор вновь вмешался помощник.

— Дженни, вы даже не представляете, сколько по статистике случаев, когда заказчики что-то не рассказывали жандармам, считая это незначительным или неважным, но в итоге выяснялось, что именно эти детали и сыграли основную роль в расследовании.

Девушка поджала пухлые губы, а затем неуверенно кивнула.

— Хорошо, я расскажу, раз уж вы думаете, что это важно. Мы с Милиндой переписывались... Я поинтересовалась, как она теперь выглядит, и подруга послала свой портрет. Оказалось, что наше поразительное сходство осталось при нас. Милинда в письмах неоднократно жаловалась, что не представляет, как дальше ей жить в Глокшире и зарабатывать на жизнь. Сами понимаете, образования там нет никакого, доить коров и ощипывать кур она не хотела, оставаться воспитателем в приюте — и подавно. В качестве сиделки при Клариссе она понимала, что может работать ещё сколько-то лет, но потом её услуги не понадобятся. Придётся искать работу. Без знаний, без образования и необходимого опыта. Примерно в это же время на меня очень сильно стали наседать приёмные родители. Они хотели, чтобы я одновременно училась и на искусствоведа в Главном Лорнакском Университете, и появлялась на деловых встречах вместе с Вилмаром, и активно занималась конным спортом.

— И вам, разумеется, пришла в голову замечательная идея подменить себя Милиндой? — усмехнулся я.

— Ну… можно и так сказать. Мы решили, что осень, зиму и весну в Лорнаке провожу я. Учусь на специалиста по искусству, бываю на приёмах и торжествах, куда приглашают семью Оллроу в полном составе, а на лето, когда в университете каникулы, а у жокеев, наоборот, сезон, приезжает Милинда, а я вместо неё отдыхаю в родном Глокшире.

— И за все восемь лет никто не заметил подмены? — искренне удивился. Либо из этих псевдоблизняшек просто потрясающие актрисы, либо люди в окружении Оллроу ещё тупее, чем я думаю.

— Никто, — Джейн грустно усмехнулась, — хотя я и очень благодарна приёмным родителям за то, что они забрали меня из приюта, но по-настоящему близка с ними так и не стала. Близких подруг у меня нет, а прислуга приучена держать язык за зубами. Даже если они что-то и заметили странное, они ни за что не осмелились бы задавать вопросы. А что касается уровня магии, то я давно привыкла делать вид, что её у меня несколько больше, чем есть на самом деле.

Она подняла в воздух запястье с тонкой цепочкой, на которой висели причудливые золотые фигурки. В первый раз, когда я увидел странный браслет на леди Оллроу, подумал, что это артефакт. Обычно всевозможные перстни, серьги и ожерелья зачаровывают особым образом, чтобы вовне просачивалось как можно меньше магии, а владелец украшения мог воспользоваться ею по предназначению. Чем меньше «текучка» магии у изделий, тем более умелым и квалифицированным считается ювелир. Я прищурил глаза, вглядываясь в силовые линии и присвистнул. Данный браслет можно было смело назвать дрянным артефактом, если бы не виртуозная структура поля. Нити складывались удивительным образом, чтобы постепенно и равномерно отдавать магию… наружу.