Северянин немного ослабил хватку, и алди, а это был именно он, смог вздохнуть свободнее. Он потер помятое горло, потом встал с помощью Хога. Одно крыло у Дорна отчетливо перекосилось. Алди попробовал пошевелить крыльями и застонал от боли. Хог подставил ему плечо, и они молча поплелись в поисках лагеря.

Утро было встречено унынием. Коня они лишились. Дорн, спасая Хога, так надорвался, что теперь не мог принять снова человеческий облик, а так как алди ночные существа и солнечный свет для них мучителен, пришлось закутать его сразу во все вещи, чтобы хоть как-то защитить от света.

В том, что случилось, виноваты были все понемногу, так что взаимных упреков не последовало, все старались хоть как-то загладить свою вину.

Поскольку еды было совсем немного, только то, что удалось добыть Котику во время позавчерашней вылазки, в первую очередь стоило заняться этим. Беспомощного алди нельзя было оставлять одного, а Крапиве защита требовалась самой, поэтому Хог разрывался между тем, чтобы пойти на охоту, и защитой лагеря. Следовало чем-то пренебречь, и вскорости северянин начал понимать, что это второе. Достав из сумки кое-какие материалы, Хог принялся сооружать пращу.

От этого занятия его отвлек возглас Яррэ. Хог подобрался, вцепившись в рукоять меча, но, увидев удивленное лицо девушки, проследил, куда указывала ее протянутая рука.

Первым, что увидел Хог, был их конь. Гривастый с самодовольным видом легкой трусцой приближался к лагерю. За соловым робко следовала прекрасная бледно-серебристая лошадка.

Крапива восторженно ахнула.

– Ничего себе! Молодец, Гривастый! Сманил ее с собой!

– А у меня возникает желание переделать пращу в хороший кнут, – пробурчал Хог.

Гривастый в ответ презрительно фыркнул и направился к девушке. Крапива небрежно потрепала его по шее, ее внимание было приковано к эльфийской лошадке. Яррэ подкралась к робко отступавшей кобылице и, ухватив ее за прядку челки, начала гладить, расчесывать пальцами шелковистую гриву и тихонько дуть в ноздри. Кобылица вскоре перестала вырываться и сама напрашивалась на ласку.

– А у нее будет малыш, – определила Яррэ, заглядывая в темные глаза.

– Я думаю, – послышался шипящий смешок из-под кучи вещей.

– Жаль только, что его наверняка убьют, ведь он будет полукровкой, – Яррэ, жалея, нежно погладила мягкую челку лошади.

– А ты продай его какому-нибудь охотнику в Нижнем мире, там он будет на вес золота, – послышался совет алди.

– Охотнику! – ужаснулась Яррэ. – Как же я буду говорить с охотником, ведь он тут же убьет меня!

– Или вон Хогу подари, когда жеребенок подрастет.

Крапива оценивающе посмотрела на будущего хозяина волшебного коня.

Теперь, имея двух лошадей вместо одной, они могли быстрее добраться до более гостеприимных мест.

Хог и Дорн уселись на Гривастого, а Яррэ на Серебринку, так она назвала кобылицу.

Солнце близилось ко второй половине дня, когда впереди показалось что-то напоминающее горы и лес, а Хогу удалось подбить из своей пращи какую-то длинноногую птицу. Они остановились на привал и приготовили роскошный суп.

Северянина обеспокоило то, что алди отказался от еды. Котик все больше и больше впадал в какое-то сонное оцепенение, и Хог стал задумываться о его причине. То, что северянин знал об алди, больше напоминало сказки, которые рассказывают на ночь детям, чтобы их попугать. В человеческом виде Дорн питался как человек, а в алдийском? Кто знает, что едят настоящие алди? Если то, о чем рассказывают сказки, то где ж Хог ему возьмет оживших покойников, кровь вампиров или человеческую? Хотя источник человеческой крови сидел здесь, рядом. Северянин вперил взгляд в собственные запястья, где под кожей вились голубоватые венки.

Крапива знала об алди столько же, сколько и Хог, только ее сказки были докальвийскими, а значит, приписывали алди еще более ужасные свойства.

Сам Дорн уже не мог связно ответить на их вопросы, он только что-то тихо шипел на каком-то странном языке.

– Что он говорит? – Хог попытался разобрать хоть слово.

– Что-то про душу цветов. Что это может быть?

Северянин покачал головой. Не цветочными же духами, в конце же концов, питаются алди.

А их спутник буквально испарялся на глазах, даже сквозь плащи можно было видеть выпирающие кости.

Хог разрывался от собственной беспомощности, желания помочь и осознания того, что он стоит здоровый и сильный и ничего не может сделать для умирающего товарища, никак не может отдать ему часть своей силы.

– Душа цветов, душа цветов… Я уверена, что это просто название чего-то, но чего? Что может быть душой цветов? – Яррэ требовательно заглянула Хогу в глаза.

– Не знаю.

– А как, по-твоему, может выглядеть душа цветов?

– Как пчела.

– Мёд!!! – воскликнули они одновременно.

– Остается только его найти.

Впрочем, это оказалось совсем не трудно. Дикие пчелы жужжали повсюду вокруг них, собирая с цветов сладкий нектар. Яррэ, немного поколдовав, сумела проследить их дорогу и вывести к дуплу, где они обитали.

Когда алди, приняв человеческий облик, сидел, облизывая пальцы, Хог улыбнулся, глядя на этого сладкоежку, но скривился от боли и потер распухшее лицо. Крапива тут же наложила ему на лицо новую примочку, а потом заодно и на все остальные пострадавшие части.

– По-моему, Верхний мир ничем не отличается от Нижнего.

Яррэ кивнула.

– Почти не отличается, но это здесь, недалеко от границы. Здесь живут низшие существа, похожие на людей и живущие похожими законами – альвы, зеленые эльфы, гоблины, тролли и им подобные. Дальше от границы мир меняется, говорят, он становится похожим на радугу, в которой мелькают тени различных высших существ: кельдов, кельдирков, Туата де Даннан и других. А что находится совсем далеко, не знает никто, кроме, пожалуй, алди, которые пришли оттуда, и стражей, что охраняют вторую границу.

Яррэ улыбнулась:

– Вот, кстати, ты и выдал, что пришел из Нижнего мира.

Хог молча кивнул. Что-то он начинал становиться беспечным, наверное, это Верхний мир так на него действовал, ведь и Дорн почти утратил свою всегдашнюю мрачность. Сегодня алди никуда не собирался, он уютно свернулся клубочком у костра и заснул. Хог и Яррэ решили не будить его, а сторожить всю ночь сами. Первым караулил Хог.

Он перебрал все свои запасы, заново переделал пращу, тщательно осмотрел меч. Усмехнулся, подумав о том, как легко присвоил себе оружие Пиннара. Интересно, что охотники подумали, когда он исчез так внезапно из дома лесника, или Волчонок все им рассказал? Хотя это вряд ли.

За кругом света тихо переступали копытами лошади, вздыхал Гривастый.

Когда прошла большая половина ночи, северянин разбудил Крапиву, а сам лег спать.