Пожалуй, куда удачливей оказался торговец рыбой из Неаполя. При помощи цифр, относящихся к дате кончины папы Павла VI, он стал победителем национальной лотереи.

Несмотря на всю свою пышность и церемониал, похороны папы римского были мероприятием, не пробудившим, как ни удивительно, никаких особенных чувств. Его понтификат словно бы завершился уже давным-давно. Вероятно, излияниям скорби по поводу кончины Павла VI мешало то, что после энциклики «Жизнь человеческая» не было обнародовано ни одной новой, и, если не считать смелых комментариев папы после того, как был сначала похищен, а потом убит его близкий друг, бывший премьер-министр Альдо Моро, за последние десять лет он мало чем напоминал о себе. Покойного понтифика уважали, но не любили. Сколько бы ни было опубликовано пространных статей и научных работ, посвященных скрупулезному анализу его пребывания на папском троне, последующие поколения если и вспоминают о нем, то как о человеке, наложившем запрет на использование противозачаточных таблеток. Возможно, это жестокая и несправедливая эпитафия для порой выдающегося и нередко мучимого сомнениями ума, но для простых людей намного важнее то, что относится к супружескому ложу, чем тот факт, что Павел VI много летал на самолетах, посетил множество стран, благословил многих людей и много мучился сомнениями и тяжкими раздумьями.

В октябре 1975 года папа Павел VI обнародовал предписания, касающиеся его смерти. Одно распоряжение гласило, что все кардиналы, возглавляющие конгрегации и учреждения Римской курии, должны сразу после кончины папы сложить свои полномочия, что гарантировало бы полную свободу преемнику папы для новых назначений. Также из-за этого шага неизбежны были в Ватикане обеспокоенность и волнение весь период sede vacante, между смертью прежнего папы и избранием нового. В числе немногих исключений из правила, требующего немедленных отставок, была должность кардинала-камерленго, или камерария. Эту должность занимал государственный секретарь кардинал Жан Вийо. До избрания нового папы Вийо стал хранителем ключей святого Петра. Пока нет папы, руководство католической церковью возлагалось на Священную коллегию кардиналов, которые обязаны участвовать в ежедневных собраниях, или «общих конгрегациях».

Другое нововведение покойного папы очень скоро стало предметом яростных дебатов на первых заседаниях общей конгрегации. Конкретно Павел VI исключил участие в конклаве, из состава которого должен быть избран его преемник, всех кардиналов старше восьмидесяти лет. Против нового установления предпринял яростную атаку кардинал Оттавиани. При поддержке 85-летнего кардинала Конфалоньери и других кардиналов старше 80 лет, он попытался отменить это правило. Павлу VI пришлось выдержать не одну битву с этой группировкой, и в последней из них он одержал победу посмертно. Кардиналы проголосовали за сохранение этого правила. Общая конгрегация продолжила свою работу, в одном случае прелаты больше часа обсуждали, нужно ли избирательные бюллетени складывать один раз или дважды.

Рим стал наполняться людьми, но не итальянцами — большинство из них отдыхало на пляжах. Помимо туристов, в город съезжались члены различных влиятельных групп, специалисты по Ватикану, иностранные корреспонденты и разного рода фанатично настроенные католики. Часть последних разгуливала по городу с плакатами, требовавшими «Избрать католического папу!».

Один из «экспертов» сообщал журналу «Тайм»: «Не знаю ни одного кардинала-итальянца, который с радостью проголосовал бы за иностранца». Видимо, он едва ли бы знаком с итальянскими кардиналами и уж наверняка не встречался с тем из них, кто был венецианским патриархом. Покидая Венецию, Лучани ясно высказал свои соображения по поводу конклава своему бывшему секретарю, монсеньору Марио Сенигалье, а теперь предстоятелю церкви Санто-Стефано: «Полагаю, пришло время папы из страны “третьего мира”».

При этом он совершенно не скрывал, кто, по его мнению, достоин папской тиары, — кардинал из Бразилии Алоизио Лоршейдер, архиепископ Форталезский. Лоршейдера считали одним из выдающихся интеллектуалов современной католической церкви. За те годы, что Лучани провел в Венеции, он очень хорошо узнал Лоршейдера и с полным основанием мог так отозваться о нем Сенигалье: «Он человек веры и культуры. Более того, он хорошо знает Италию и итальянцев. Но важнее всего то, что сердцем и душой он заодно с бедными и обездоленными».

Лучани встречался с Лоршейдером не только в Италии. В 1975 году один месяц венецианский патриарх провел в Бразилии. Оба знали несколько языков и обнаружили общность своих воззрений. Лучани, однако, было неизвестно, что Лоршейдер питает к нему глубочайшее уважение. Позднее Лоршейдер отозвался о том месяце в Бразилии: «Многие осмеливались на предположение, что однажды патриарх Венеции может стать римским папой».

Прибыв в Рим в сопровождении отца Диего Лоренци, который двумя годами ранее сменил Сенигалью на должности секретаря патриарха, Лучани остановился во дворце Августинцев возле площади Святого Петра. Он ежедневно участвовал в заседаниях общей конгрегации, но в остальном держался особняком, предпочитая прогуливаться в саду резиденции и предаваться размышлениям. Многие его коллеги вели себя намного общительнее: например, кардинал Пиньедоли, фаворит букмекеров из «Лэдброукса».

Пиньедоли был близким другом усопшего папы. Нашлись итальянские комментаторы, которые без обиняков говорили, что он был единственным другом Павла VI. И уж наверняка кардинал был единственным, кто по-дружески звал его «доном Баттистой». Поддерживая Пиньедоли, кардинал Росси из Бразилии как мог старался напомнить остальным кардиналам, что по традиции папа указывает на своего преемника, и настаивал на том, что Пиньедоли был «возлюбленным сыном Павла VI». Пиньедоли принадлежал к числу наиболее прогрессивных кардиналов курии, и поэтому большая часть куриальных кардиналов его недолюбливала. Он был хорошо образованным, много путешествовал, и, возможно, особую значимость его кандидатуре придавало то, что он, прямо или косвенно, имел отношение к назначению на свои должности по крайней мере 28 своих братьев-кардиналов.

В Ватикане прямой и честный путь к понтификату считается не самым хорошим способом подняться на вершину иерархической пирамиды Римско-католической церкви. Неприемлемо, чтобы кандидат встал и во всеуслышание огласил свою программу или объявил, какую позицию занимает по тем или иным вопросам. Теоретически не допускаются агитация за кандидата, закулисные переговоры, оказание давления со стороны влиятельных групп. На практике все эти способы умело и изобретательно используют. Теоретически кардиналы, собравшись на закрытый конклав, дожидаются, когда на них снизойдет вдохновение Святого Духа, указав нужное имя. Однако в эти жаркие августовские дни постоянно раздавались телефонные звонки, проходили тайные встречи, перед каждым туром голосования давались обещания — все это гарантировало Святому Духу существенную земную поддержку.

Предполагается, что все кандидаты неустанно твердят, что на самом деле недостойны высочайшего поста. В преддверии выборов со всей искренностью о том говорили многие, например, кардинал Бэзил Хьюм. Остальные делали схожие заявления и, несомненно, расстроились бы, если бы коллеги приняли их слова за чистую монету.