– Нет! – прорычал Эль.

Он дернулся всем телом, пытаясь вырваться из магической сети. Ингрид с жестокой улыбкой повела ладонями. Между ними появилась трещащая черная сфера. Тьма за спиной королевы забурлила сильнее, сполохи стали ярче.

– Ты проиграл, Эль, – прошипела Ингрид, замахиваясь сферой.

Уже почти пустила в полет. Но в этот момент из кареты выскочила Алисия. Маленькая, растрепанная, с блестящими от слез глазами, она напоминала беззащитного котенка, который ерошит шерсть против огромного пса.

– Нет! Не трогай папу! Или я… или я убью тебя!

Глава 12

Я вздохнула, чуть ежась. И почему ни в одной легенде у ангелов и демонов не было «долго и счастливо»?

В голову полезли воспоминания о моей первой брачной ночи. Как тихонько колыхались огоньки свечей, а Эль нежно опускал меня на постель, осыпая бесчисленными поцелуями. И как потом нас ударила магия, отбрасывая друг от друга, чуть не убивая.

– Легенда, конечно, миленькая, но зачем ты мне это рассказала? – делано безразлично спросила я.

– Мой новый муж… тот, к кому я ушла от этого слабака Эля… он отнял мою демоническую силу, – Лорейна недовольно поджала губы, отворачиваясь и убирая кинжал в чехол на поясе. – И только один ритуал может ее вернуть. Обратиться к Великой Тьме. И принести ей жертву. Сердце ангела.

Мое сердце почуяло, что говорят о нем, и бешено заколотилось. Я подалась назад, словно надеясь далеко уползти со скованными руками. С губ пораженно сорвалось:

– Да ты с ума сошла…

Будто не слыша, Лорейна приложила ладонь к колонне. В глазах вспыхнул фанатичный огонек.

– Подземелья под жертвенником полны темной энергии. Стоит поделиться с ними кровью, и они дадут мне все, что я захочу!

Лорейна подошла ко мне, рывком вздергивая на ноги. Я начала извиваться, пытаясь брыкнуть ее. Неважно, что силы неравны! Хоть злость выплесну!

Лорейна замахнулась, и я покачнулась от хлесткой пощечины. Удержала только хватка цепких пальцев с острым маникюром. Я замерла, слушая шипение на ухо:

– Ты слишком слабая для этого мира, Рута. Да и для любого другого тоже. Нежная хрупкая девочка, на которую глянуть нельзя – расплачется. Ненавижу таких слабачек. Алисия такая же. Вечно сопли, ничего сказать ей нельзя… А я не нанималась постоянно носить маску, лицемерить и сюсюкаться с ней!

– Она просто хотела, чтобы ты ее любила! Ей нужна была мама! – я зло взглянула в лицо Лорейне.

От моего голоса, звонкого и натянутого, как струна, она словно очнулась. И потащила меня к жертвеннику. Как бы я ни извивалась, Лорейне удалось швырнуть на грубый камень. Она сняла цепи, но тут же прижала мои запястья своими сильными пальцами. Вырывайся, не вырывайся – без толку.

Лорейна нависла, склонившись надо мной. Светлые волосы спали вниз, отгораживая нас от мира.

Я замерла, и губы чуть разомкнулись. Дыхание окончательно сбилось. Даже голова закружилась от сладковатого и холодного аромата духов.

– Только я ей не мама. Меня заставили пойти на ритуал. Засунули в мое тело попаданку Лори и этот… плод. Чужой, – Лорейна поморщилась, словно ей стало противно. – И мне пришлось его вынашивать, загибаться от дурноты по утрам, а потом орать, срывая голос, рожая… эту девчонку. Знать, что она – никто что мне, что Элю. Хорошо, хоть получилось сплавить ее на слуг сразу после рождения. Если бы мне пришлось менять ей пеленки… я бы точно сразу ее… А потом год за годом я ждала, что это принесет хоть какие-то плоды! Что в ней проснется магия! А эта малявка только и умела, что ныть и хвататься за мою юбку. В то время, как моя королева разочаровывалась во мне… все больше с каждым годом. Почти презирала, что я стала бесполезной. Не справилась. И все мои мечты о власти, богатстве, положении при дворе – все рушилось. Из-за Алисии. Это она сломала мне жизнь.

***

Эль изо всех сил рванулся в магической сетке. Она лишь сильнее впилась в тело, сковывая, сдавливая, почти мешая дышать. У него начинался сильный жар: под глазами проступили темные круги, на бледном лице проявилась испарина. Веки дрожали, и Эль еле держался на грани обморока. Но с губ хрипло, отчаянно слетело:

– Алисия, нет… беги…

Алисия заметалась взглядом от него к Ингрид и обратно. Сейчас не было той темной девочки с безумно расширенными зрачками. Просто напуганный ребенок. Она сжимала и разжимала пальчики, словно уговаривая силу откликнуться.

– Зачем же ей бежать? – усмехнулась Ингрид Элю, а потом посмотрела на Алисию. – Ты ведь решила убить меня, малышка? Твердо решила. Значит, тебя ничто не остановит, да?

Ингрид чуть наклонилась. На пальцах заиграла темная дымка. Она потянулась к Элю, и он дернулся в путах, заставляя их затянуться туже. Ведь знал эту магию. Ту самую, что превратила лошадей в стеклянные статуи. Знала и Алисия. Когда-то Эль развлекал ее, превращая найденные веточки с листиками в красивые стеклянные игрушки. И теперь она замерла, испуганно глядя на руки Ингрид.

– Нет, нет, не трогайте папу… – захныкала Алисия.

– Тогда ты пойдешь со мной.

Ингрид выпрямилась, поправляя идеально сидящее платье. Она начала медленно подходить, загоняя в угол.

Алисия попятилась, оказываясь вплотную к колесу кареты. На глазах заблестели слезы, а маленькие ручки прижались к груди, к бешено колотящемуся сердцу.

– Вы плохая! И злая! – выкрикнула Алисия. – Хотели обидеть Руту! И заколдовать папу!

Ингрид улыбнулась одновременно тепло и горько. Она заговорила мягче, делая совсем крохотные шаги вперед:

– Да, малышка Алисия, ты права. Меня называют Ингрид Кровавой, а не Милосердной. Королева демонов не может быть доброй. Ты ведь тоже… не была хорошей девочкой, когда грозилась меня убить? Чтобы защитить папу. А я защищаю все Демоново королевство. Если на нас пойдут войной, скажем, драконы, то кто защитит твоего папу? А твою новую маму Руту?

– Вот и защищайте! А нас не трогайте! – пискнула Алисия.

Ингрид отвлекла ее своими словами, подобравшись вплотную. Она присела на корточки, заглядывая в лицо. Голос стал напоминать мед, текучий, обволакивающий… тот, в котором так легко тонут всякие букашки.

– Я не справлюсь без тебя, Алисия. В тебе – особая сила. Поможешь мне? – Ингрид протянула руку, приглашая пойти с собой.

Алисия сжалась, еле держась, чтобы не плакать. Губы мелко дрожали, на глазах кипели слезы. Она металась взглядом по сторонам, растерянная