– Вас что-то огорчило?

Но Христофор Бонифатьевич сделал вид, что не слышит ее вопроса, слишком поглощен процессом курения. А вместо него ответила Фаина Наумовна:

– Для моего мужа – это слишком неприятная тема. Он с Александром Николаевичем, мужем Юлии, учился, а потом долгое время прослужил вместе. Они были тесно знакомы между собой, дружили. Но вот у меня с Юлей контакта как-то не вышло.

– Это потому что она дружила с моей покойной женой и не смогла смириться, когда мы стали жить рядом. Юля была очень хитра, она прекрасно понимала, какого рода отношения связывают нас с тобой. Это перед всем миром мы можем делать вид, что мы с тобой всего лишь соседи, но Юля с первого дня, как мы тут поселились, знала о нас с тобой правду. Я в этом уверен!

– Со своей стороны я также не стремилась к лишним контактам с Юлей. Она не была мне приятна.

– Отвратительная баба! Она никогда не скрывала, что вышла за Александра исключительно ради его денег! – внезапно гаркнул Христофор Бонифатьевич. – Да что там говорить, она об этом прилюдно говорила! Деньги – вот что интересовало Юлию в этой жизни. Деньги, и только они!

– К сожалению, вся семья Юлии была такова, – вздохнула Фаина Наумовна. – Торгаши! Они не умеют жить иначе. Юля просто не понимала, насколько некрасиво выглядит ее поведение.

– Она вам говорила, что не любит своего мужа?

– Не лично мне, но в моем присутствии.

– Тем не менее у них была дочь.

– Вера их очень связывала. У Юлии долго не получалось завести ребенка. Они с Сашей и по санаториям ездили, и в больницах Юля лежала, а потом вдруг уже на исходе третьего десятка лет взяла и забеременела. Все наши знакомые были поражены. Многие из нас уже собирались в скором времени стать бабушками, а Юля вдруг забеременела!

– Чувствуется, что вы хорошо знали покойную еще в молодости.

– Мир офицеров узок, – вздохнула Фаина Наумовна. – Христя дружил с Сашей. И конечно, рассказывал мне, как идут дела у его друга. И про Юлю рассказывал. И про ее позднюю беременность тоже.

– И как все прошло?

– Юля была счастлива!

– Еще бы! – не выдержал и снова вмешался адмирал. – Ребенок делал ее статус неоспоримым. Теперь она была обеспечена на долгие годы.

– Чем? – бесхитростно удивилась Леся.

– Как чем? Алиментами! Как бы ни повернулась жизнь, Юля всегда могла уйти от мужа с ребенком, но при этом прекрасно жить на его алименты. Александр получал столько, что даже двадцать пять процентов от его зарплаты было больше, чем оклад иного сухопутного инженера!

– У военных были тогда такие хорошие зарплаты?

– Не у всех, – загадочно отозвалась Фаина Наумовна. – Далеко не у всех. Но у Юли с мужем – были.

И снова она кинула странный взгляд на мужа, а тот неожиданно тепло улыбнулся ей в ответ.

– Скажите, а где вы сами служили?

Старики посмотрели на подруг, и в их взглядах читалось легкое сомнение, но Христофор Бонифатьевич все же вынул трубку изо рта и ответил подругам:

– Теперь на старости лет, когда мы уже уволились со службы, мы можем говорить многое о нашем прошлом. И про нашу службу, и про подвиги, которые мы творили во имя нашей Родины, тоже.

– Жаль, что Александр до такой роскоши не дожил.

– Что уж теперь говорить, Фая, – положил Христофор Бонифатьевич ладонь на руку своей жены, – ему было счастье побыть со своей Юлей в молодости, а мы с тобой вот соединились только в старости.

И, увидев изумленные взгляды подруг, кашлянул:

– Вижу, что вам необходимо кое-что пояснить. Но дело в том, что мы с Фаей всю свою жизнь посвятили не друг другу или рождению и воспитанию наших совместных детей, а своей службе на благо государства. У каждого из нас была своя миссия в сопредельных государствах, где каждый из нас служил до знакомства друг с другом. И соответственно, встретившись и полюбив друг друга, мы продолжали исполнять свой долг. У нас были семьи, у нас была ответственность перед теми, кто смотрел на нас как на образец, как на пример для подражания.

– Мы познакомились в Праге. Христофор был там со своим подразделением, а я со своим. Праздновалась годовщина Победы над фашистской Германией. И ее праздновали не только в Советском Союзе, но и по всему социалистическому лагерю.

– Постойте, – удивилась Кира. – Но почему вы отмечали праздник в Праге? Почему не в Москве?

– Служили мы оба в тот момент в Праге. Там и отмечали праздник.

– Так почему же вы приехали в одно место, но с разными подразделениями? – не сдавалась Кира, которой чудилась в этой истории какая-то загадка.

Да и оба отставника были с определенными причудами. Говорили о себе уклончиво. И эта их совместная жизнь в разных квартирах… Кира хотела понять, что тут с чем увязывается, а с чем нет.

– Фая служила в службе связи. А я морской офицер, как вы уже, наверное, поняли.

– И за какие же заслуги связистка получила больше наград от правительства, чем адмирал?

Старики переглянулись.

– Где именно мы служили и чем именно занимались, сказать мы вам не можем. Извините. Да это и не имеет никакого отношения к нашей с Фаей истории. Но именно в Праге мы встретились с Фаей, познакомились, полюбили друг друга. Но мы оба понимали, что вместе нам не быть еще очень долгое время. Выход в отставку – вот наша единственная надежда. Начальство было в курсе наших чувств. Скрыть нам их не удалось. Но мы мужественно держались, думая о том, что когда-нибудь все же окажемся вместе. Я загадывал, чтобы это случилось побыстрее. Мечтал хоть десять лет прожить вместе. И вот мы вместе уже больше двадцати лет. И вполне счастливы.

– Вскоре после смерти Александра Христя тоже вышел в отставку. Мы обменяли наши прежние квартиры так, чтобы жить рядом. И с тех пор очень счастливы.

– Но вы живете в разных квартирах!

– Так что же с того? – возразил адмирал. – У Фаи своя семья. У меня своя. У нас есть дети и есть внуки. Днем все они либо на работе, либо на учебе, и мы с Фаей встречаемся без помех. Пять лет назад я потерял свою супругу. А Фаин муж скончался еще пятнадцать лет назад. Мы наконец смогли зарегистрировать наши отношения в официальном порядке. Но мы продолжаем перед всеми делать вид, что мы всего лишь хорошие знакомые.

Ну и закалка у этих старых вояк! На протяжении многих лет играть роль перед своими же близкими. И как играть! Следить за собой ежесекундно и ежеминутно. Никогда не расслабляться и всегда быть готовым дать отпор. Да уж, поистине привычка въедается в кровь. Если всю свою жизнь служить, быть всегда подтянутым, готовым к бою и собранным, то и с выходом на пенсию не станешь другим – расхлябанным или вальяжным.

Двое старых вояк настолько привыкли таиться от тех, кто их окружал, что даже выйдя на пенсию, продолжали жить той же жизнью, какой жили всегда.