– Я… – Саймон помедлил. – Мама сказала, что скоро начну.

Малкольм провёл ладонью по коротким волосам – ещё один жест, ужасно напоминающий дядю Дэррила.

– Ну конечно же, нет, – сказал он. – Остальные студенты умеют оборачиваться, так что, если не хочешь заполучить шрам, не переходи им дорогу. Понял?

Саймон кивнул, и Малкольм направился в коридор, окружавший всю школу.

– Корпус Рептилий в конце коридора, – сказал он Саймону, которому приходилось практически бежать, чтобы нагнать его. – Не ходи туда без необходимости, а если такая появится – смотри, куда наступаешь. Противоядия не хватит навечно.

– Какой у них корпус? – спросил Саймон, вспоминая лес и аквариум.

– Пустыня. Проведёшь там полминуты, и следующие три недели будешь вымывать песок из мест, о существовании которых ты даже не знал. После них идёт корпус Насекомых, он на другой стороне от входа. Туда не хожу даже я. Все коридоры затянуты плотной паутиной, через которую людям не пробраться.

Саймон содрогнулся.

– А остальным насекомым это не мешает? Тем, у которых крылья, много ног, всё такое.

– Над и под паутиной есть место, хотя бывало, что пауки в шутку их ловили, – сказал Малкольм. – Говоря формально, пауки – не насекомые, хотя все они членистоногие, как и остальные члены их Царства. Но они хотят, чтобы их причисляли к насекомым – полагаю, потому что им не нравится, когда их зовут букашками. А может, потому, что они надеются, что мы о них забудем. Пауки – шпионы наших Царств, и они не особо любят остальных. Я бы тоже не любил, будь я их размера. Но несмотря на их скрытность и хитрость, мы принимаем всех перспективных учеников.

– Кроме птиц, – сказал Саймон.

– Да, но они и не рвутся к нам в союзники, согласись? Или ты думаешь, что Орион хотел позвать тебя пить чай?

Орион пытался защитить его от волчьей стаи, но ответить так Саймон не мог. Вместо этого он пошёл за Малкольмом по очередной винтовой лестнице. Откуда-то доносились одобрительные возгласы, но Саймон не понимал, откуда именно.

– Если пауки – хитрые и скрытные, то какие тогда Звери?

– Яростные. Азартные. Храбрые. – Малкольм прервался, когда дошёл до балкона, и подождал Саймона. – Мы воители. Защитники всех пяти Царств. Мы делаем всё, чтобы защитить тех, кто не способен защититься самостоятельно.

То есть у них хватало грубой силы, чтобы контролировать остальные Царства. Саймон подумал, что если бы Брайан Баркер был анимоксом, то был бы одним из них. Но ведь не все Звери были плохими. Дядя Дэррил был волком, в конце концов. Хотя Саймон не хотел бы перейти ему дорогу.

– А рыбы? – спросил он.

– Сколько же у тебя вопросов, а? – Хмурясь, Малкольм провёл его во внутреннее кольцо Логова. – У них строго военное общество. Они ценят усердие, покорность, командную работу, и они патрулируют океаны и защищают наши земли от вторжения. Ими командует генерал, а не Альфа. У Насекомых главная королева, – добавил он. – У Птиц – повелитель. Рептилии собирают совет, хотя в большинстве своём они кочевники.

– Кочевники?

– Да. Обычно они не живут в группах, как мы. В основном путешествуют самостоятельно, и законы везде свои. Причём нетребовательные и изобретательные. – По тону Малкольма было понятно, что он об этом думает. – Бойцы из них не слишком хорошие, но большинство рептилий ядовиты, так что иногда они приносят пользу. Сюда.

Малкольм провёл Саймона по очередному коридору, в котором снова висели портреты животных, будто бы сошедших с открыток его мамы. Они прошли несколько дверей с табличками, хотя Саймон узнал только одно имя в самом конце коридора: «Малкольм Торн».

– Жди здесь. – Малкольм дёрнул головой в сторону окна неподалёку, занимавшего всю стену. – Там яма. Можешь посмотреть, но не выходи и не попадайся никому на глаза.

Малкольм ушёл в кабинет, а Саймон осторожно приблизился к окну, изображая интерес. Стоящая слева от него дверь вела на платформу, а очередная лестница спускалась прямо в огромную песочницу, окружённую бесконечными рядами трибун, на которых сидела, кажется, вся школа. В центре ямы возвышалась гадюка, шипящая на дрожащего медведя, ужасно похожего на Томаса.

Не успел Саймон заинтересоваться боем, из-под двери донёсся голос Малкольма, достаточно громкий, чтобы различить слова.

– …знала?

– Нет, конечно, – произнёс женский голос на другом конце. Альфа. Саймон подобрался поближе, стараясь не выдать себя. – Я поверю, что Дэррил жив, только когда увижу его собственными глазами. Но близнецы… и второй мальчик знает Изабель?

– Саймон. Да, – ответил Малкольм. – Орион напал на них, а Изабель до сих пор не вернулась. Ты нужна здесь.

– Я не могу просто взять и отменить встречу, если мы хотим продолжить сотрудничать с королевой Чёрной Вдовой, – сказала Альфа. – Если хочешь завести нового врага – всегда пожалуйста. Но я вернусь через два дня, как только достигнем соглашения.

Малкольм зарычал.

– Птицы летают над зоопарком, и нападать они стали всё чаще…

– Я заберу мальчиков на территорию Зверей, как только вернусь, – сказала она. – Раз твой вроде как мёртвый брат так долго его защищал, то и ты справишься. Или Дэррил снова тебя превзошёл, даже из своей могилы?

Несколько секунд Малкольм молчал.

– Два дня.

– Глаз с него не спускай.

По кабинету раздались тяжёлые шаги, и Саймон бросился обратно к окну, пытаясь сделать вид, что всё это время наблюдал за ямой. Два дня. Альфа вернётся через два дня, и она заберёт их с Ноланом из города – и тогда их не спасёт даже Орион. Если Саймон хочет увидеть маму ещё хоть раз, нужно успеть найти её.

Малкольм встал у окна рядом с Саймоном и поглядел на яму. Медведь с гадюкой ушли, и вместо них на песке медленно кружили другие ученики. Один из них превосходил в размерах второго практически в два раза – его соперник, скрывший лицо капюшоном, был таким тоненьким, что даже Уинтер на его фоне показалась бы огромной.

Саймон нахмурился.

– А это честно?

– Пожалуй, нет, – ответил Малкольм, сверля учеников убийственным взглядом. – Просто смотри.

Наконец, крупный парень кинулся вперёд – но вспахал носом песок, когда соперник шагнул в сторону. Из-под капюшона выскользнула длинная малиновая коса, и Саймон раскрыл рот. Это была девочка.

Парень медленно поднялся, щерясь и рыча так громко, что было слышно через открытую дверь. А затем он яростно взревел и всего за мгновение обернулся пумой.

– Он её убьёт! – вскрикнул Саймон, неистово ища в толпе кого-нибудь, кто мог бы прийти на помощь. На самом верхнем ряду трибун он заметил Уинтер, сидящую поодаль от остальных студентов, и Нолана, устроившегося внизу, в окружении кричащих что-то мальчишек. Сам он молчал – и ему явно было скучно, словно он каждый день видел, как огромная пума поедает хрупких девочек.