собрала все вещи и, открыв окно, вышла из него. Здесь ей делать было нечего.

На следующее утро Холли нашла записку, которая была написана корявым почерком:

“Извините, но больше находиться здесь не могу, вам будет лучше без меня. Не надо меня искать, я спрячусь так, что вы просто меня не найдёте. Я надеюсь, что вы обретёте свои семьи и будете счастливы.

Ваша Элизабет.”

Холли отдала эту записку куратору. Элизабет объявили в розыск.

Алекс шёл на работу и не находил в себе места. Он хотел вернуться к Элизабет, объяснить ей в чём дело, но не мог. Он не хотел верить в слова Никона о ней. Но делать было нечего.

Александер вошёл в свой кабинет, в нём сидел Майк.

— О, привет Алекс. Что случилось, на тебе лица нет? — радостно сказал Майк.

— Я забрал документы на Элизабет. Я отказываюсь от неё.

— Что? Ты в своём уме? Ты же обожал её.

— Мне нужно было это сделать. Увы, уже ничего не вернуть.

— Что тебя сподвигнуло на это? Тут должна быть причина.

— Я не могу сказать, мне больно вспоминать об этом. Прошу, больше не говори мне имя Элизабет и всё, что связано с детьми.

Майк стоял в исступлении. Тут что-то и кто-то был замешен. Он решил разузнать об этом у Элизабет, но тут заработал факс. Мужчина подошёл к нему и позвал Алекса.

— Что такое? — сказал Алекс.

— Ты, конечно, просил не говорить, но я должен. Элизабет объявлена в розыск.

— Что? Элизабет сбежала?

— Да, сам посмотри.

Алекс не мог поверить, теперь она ещё и в розыске. Видимо, эта новость её сильно потрясла, что решила сбежать. Алекс налил в стакан воды и отпил из него. Если что-то с Элизабет случится, он будет винить себя в этом всю жизнь. Мужчина посмотрел в окно. Он вспоминал, как девушка заботилась о нём, помогала, верила, даже встретилась с ворами и т. д. Александер повернулся к Майку, который держал лист, и произнёс:

— Найдите Элизабет, и скажите, чтобы возвращалась обратно. Если будет сопротивляться, то скажи, что так я велел.

— Алекс, а ты не пойдёшь её искать?

— Нет, она точно не вернётся, если я буду её искать. Элли наверняка ненавидит меня.

— Но, если она хочет, чтобы ты извинился?

— Не знаю, мне и так больно.

Алекс вышел из кабинета, он был в депрессии. Мужчина не хотел никого видеть, поэтому избегал разговоров. Майк решил найти её и спасти друга.

Часть 30. Переживания Батлера

Прошла неделя, и до дня суда оставалось совсем немного. Если Элизабет не найдут до этого срока, то суд будет отменён. Миссис Батлер могла только удочерить Элли, так как Александер забрал документы. Луиза Батлер очень сильно этому радовалась, что её план подействовал. Но она не ожидала, что будет всё так легко. По её мнению, Алекс образумился. Но на самом деле Алекса подговорили.

Мистер Никон, который был пойман, рассказал всё про Неуловимую, про её “план”. Мужчина соврал, так как хотел отомстить ей, за то, что она не решила идти с ним и опозорила его перед коллегами. Алекс был на этом допросе и всё слышал. Почему Алекс поверил его словам, было неизвестно.

Эта неделя для Александра была мучительной: он ничего не знал, что с Элизабет, жива ли она. Майк лишь говорил:

— Извини, дружище. Ничего не смогли выяснить. Но не расстраивайся, обязательно найдём. Только подожди.

Александра эти слова не убеждали. Элли просто сбежала, и не хочет ни его, никого другого видеть. Вся в своего отца. Ведь он был таким же. Но он не убегал бесследно.

Майк переживал за Алекса. Всю неделю Батлер ходил в каком-то трансе, засыпал на работе. Майк видел его переживания, но он пытался сделать всё возможное. И вот за два дня до суда началось новое дело, в котором наши герои должны остановить план братьев Шери.

Часть 31. Операция “Сумасшедшее электричество”

Изобретение Шери должно было начать своё действие вечером, когда все люди идут к себе домой. Так сказал на допросе Джеймс Шери. На улице шёл дождь, что осложняло работу.

Полиция уже стояла на своих постах и ждала проникновения одного из нарядов, который должен был оказаться рядом с изобретением и, в случае чего, прийти на выручку. В этом наряде обычно был Батлер, но сегодня его заменил Глабс. Алексу было всё равно, самое главное поскорее закончить дело.

Наряд отправился в лабораторию, а всем остальным оставалось лишь только одно — ждать. Александер сидел в машине и наблюдал за происходящим, ему это было совсем не интересно.

— А что интересного, когда ты сидишь в машине и ничего не делаешь? — подумал про себя Алекс, облокотившись на руль.

Вдруг что-то чёрное начало подбегать к зданию. Для него это показалось чем-то знакомым и, взяв бинокль, стал рассматривать.

— Неуловимая?! — произнёс с сильным удивлением мужчина. Он сначала обрадовался, а потом вспомнил, что сейчас будет перестрелка, и девушка может погибнуть.

— Нет, не ходи туда! — закричал Алекс. Тут он понял, что она его не услышит.

Неуловимая решила не идти через главный ход (как обычно), а попытаться пробраться через открытое окно. Она достала из сумки верёвочный крюк, размахнулась и попала точно в цель. Девушка провела крепко ли держится крюк и, поняв, что всё нормально, начала взбираться. Она шла по тусклому стеклу так уверенно, что ей бы позавидовал опытный скалолаз. Через несколько минут Неуловимая оказалась на раме, сложила крюк и начала следить за происходящим.

— Неужели она просто пришла посмотреть? — подумал Алекс. Он переживал за неё, но дал ей шанс. Может она поможет.

— Так, как я и думала. Полиция, изобретение, а самого второго изобретателя там нет, — сказала про себя Элли.

Девушка достала тоже бинокль и начала рассматривать. Она выискивала Батлера, но поняла, что его здесь нет.

— Где же он, неужели его не взяли на задание? — шёпотом произнесла Элли.

Наряд из 15 человек прятался за разными предметами: столами, шкафами, экспонатами. Почти все держали пистолеты на случай, если начнётся перестрелка. Главная их цель — задержать Талона Шери, второго брата. Он был умнее, чем Джеймс, поэтому подготовил ловушки, о которых не знала полиция. А Неуловимая знала, знала, что просто так мужчина не пойдёт за решётку.

Элизабет выискивала теперь Талона, и нашла. Он выглядывал в маленькое окошечко, держа в руках какой-то пульт. Девушка подумала, что он от изобретения или от ловушек, приготовленных для полиции.

— Ну всё.