- Я выбрала это место потому, что я не могу рисковать, чтобы кто-то услышал нас, - хрипя, сообщила ему Щербатая.

- Вы все еще чувствуете беду в Звездном Племени? - Спросил Воробей.

- Да! - Зашипела старая кошка. - И ты не должен доверять ни одному коту!

Воробей вонзил когти в холодную землю. Он чувствовал, что продрог до костей, и не хотел ничего, кроме как проснуться в своей теплой палатке.

- Чего ты хочешь? - Мяукнул он нетерпеливо.

- Сказать тебе, что ты должен делать, - ответила Щербатая. - Тебе нужно выбрать нового целителя. И я не имею ввиду ученика. Я имею ввиду другую, полностью обученную целительству, Грозовую кошку.

Шерсть Воробья встала дыбом от удивления.

- Но ведь Листвичка больше не целитель! - Отметил он. - И это не зависит от нас.

Сожаление омрачило глаза старой кошки.

- Я знаю, - мяукнула она печально. - Я не имею ввиду Листвичку. То, что она сделала, никогда не вернет ее к целительству, как будто ее обучения никогда и не существовало вовсе. Не стоит думать, что она не достаточно наказана, Воробей. Она не только отказалась от своего места целителя. Ей теперь запрещено использовать все свои знания, хотя ей и удалось их достичь с таким трудом.

Воробей почувствовал волну разочарования. "Как и у тебя никогда не было ребенка, хотя все племя знало правду."

- Это все равно, что наказать все племя за ошибку одной кошки, - прошипел он.

- Это была серьезная ошибка, - прозвучал мрачно голос Щербатой.

- Тогда какую другую кошку ты имеешь ввиду? - Спросил Воробей. - Точно либо Иглогривку, либо Яролику. Они знают больше, чем другие, но реально никогда не обучались. Яролика даже никогда не была у Лунного Озера.

Щербатая хлестнула себя тощим хвостом.

- Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю, мышеголовый! - Прохрипела она. - В Грозовов племени есть третья целительница - Пеплогривка. Возможно, настало время сказать ей, кто она на самом деле.

Воробей вздрогнул.

- Ты уверена? Ты думаешь, она поверит мне?

- Поверит, если ты проникнешь в ее сны, - мяукнула Щербатая. - Верни ее к той жизни, которой она жила раньше. Она уже знает все, что нужно. Просто нужно направить ее.

Глядя в горящие глаза Щербатой, Воробей сделал шаг назад.

- Постой. Пепелица была твоей ученицей, как она сможет обучаться у меня? Как я могу подготовить совершенно другую кошку целительству?

Щербатая закатила глаза.

- Тебе не нужно будет обучать ее! Она уже знает больше, чем ты думаешь. Ей просто нужно вспомнить, кто она.

Воробей ощетинился.

- Я подумаю об этом, - отрезал он.

- Будь уверен в том, что ты делаешь, - мяукнула Щербатая. - Или я сама могла бы проникнуть в ее сны.

"Тогда она просто выпрыгнет из своего меха," подумал Воробей, представляя страх молодой воительницы.

- Хорошо, я сделаю это, - прорычал он.

Щербатая уже повернулась, чтобы уйти, но затем обернулась через плечо.

- Ты должен быть готов к самой страшной битве, которую когда-либо видели племена, - напомнила она ему. - Одного целителя будет недостаточно!

Воробей проснулся в темноте. Он удобно свернулся в своем гнезде из мха и папоротников в палатке целителя. Воздух был теплый и полон ароматов ранней поры Зеленых Листьев. Он был спокоен, ему казалось, что хорошо отдохнул.

Снаружи, на поляне, бродили кошки. Воробей слышал голос Ежевики, который распределял патрули. Слышался звук шагов возле его палатки, и послышался веселый голос Вишнелапки.

- Сол! Иди, посмотри, как мы тренируемся, пожалуйста!

- Да! - Добавил Кротолап. - Я узнал новый отличный прием и хочу показать его тебе.

Воробей поднял голову и втянул носом воздух. Он уловил запахи оруженосцев и Сола вместе с ними вблизи зарослей ежевики. Шиповница и Белохвост, которые были наставниками Вишнелапки, стояли в паре хвостов от них.

- Это правда не лучшая идея, - мяукнула Шиповница. - У Сола есть дела поважнее, чем наблюдать за парой учеников.

- И мы хотим сосредоточиться на вашей тренировке, - добавил Белохвост, с холодно неприязнью к Солу в голосе. - А не демонстрировать ее гостю.

- Мне очень приятно, что вы попросили именно меня, - мяукнул Сол двум молодым кошкам. - Но сейчас у меня есть важные дела. Когда я вернусь, вы покажете мне все, чему вы научились.

Воробей услышал подавленное шипение Белохвоста и почувствовал волну раздражения, охватившую его. Он мог понять, что чувствовал белый воитель. Сол говорит так, как будто он наш предводитель!

- Воробей?

Концентрируя внимание на том, что происходит за пределами оврага, Воробей не заметил Иглогривку, подползающую к нему.

- Могу я пойти и поговорить с Солом? - Спросила она.

- Возбуждение в ее тоне раздражало Воробья.

- Он не собирается лечить тебе спину, если ты надеешься на это, - отрезал он.

- Я и не думала об этом, - фыркнула Иглогривка. - Мне просто интересно узнать о нем, вот и все.

- Не стоит, - возразил Воробей. - В нем нет ничего особенного.

- Он спас наших оруженосцев от лисы, - напомнила ему Иглогривка.

Воробей фыркнул.

- Возможно.

"Я не могу поверить, что мы с Львиносветом так ошибались, - подумал он. - Сол был последним, кого мы надеялись отыскать в лесу."

Ученики и их наставники ушли. Еще некоторое время Сол слонялся за пределами палатки целителя, затем тоже пошел к выходу из лагеря. Воробей потянулся из своего гнезда и начал вытаскивать колючки, мох и папоротник и из своего меха.

- Воробей! - Голос Ромашки послышался по другую сторону терновника. - Ты не мог бы прийти и взглянуть на Медуницу?

Прекратив чистить свой мех, воробей пошел мимо зарослей. Ромашка ждала его на расстоянии хвоста.

- Что-то не так? - Спросил он.

- Я не уверена, - призналась Ромашка, садясь рядом с ним, когда он зашел в палатку воителей. - Ты целитель. Я видела много кошек в ожидании котят, но мне не нравится вид Медуницы.

Воробей ответил с ворчанием. Когда он прошел между ветвями воинской палатки, его нос почуял запах сушеного мха и папоротников. Большинство кошек уже ушли в патруль. Он подошел к Медунице, лежащей в гнезде в углу палатки и через подстилки пробрался к ней.

- Привет, Воробей, - мяукнула черепаховая воительница. - Тебе не стоило приходить. Со мной все хорошо.

- Я в этом не уверен, - пробормотал Воробей.

Голос Медуницы звучал устало, и когда Воробей обнюхал, он почувствовал запах тревоги и болезни.