Леди Дуглас, главный свидетель против Каролины

Нет врага опаснее, чем бывший друг. В описаниях леди Дуглас жизнь Ее Высочества представала оргией, растянутой на многие годы, кульминацией которой и стало рождение бастарда. По словам миледи, осенью 1801 года принцесса Уэльская нежданно-негаданно нагрянула к ним домой. Чадолюбивая Каролина узнала, что у леди Дуглас недавно родилась прелестная дочка, и хотела посмотреть на маленькую. Так завязалось их знакомство. Принцесса зачастила в дом к Дугласам и только что не домогалась хозяйки дома, вбегая в ее спальню и заключая ее в объятия. Новой подруге Каролина поверяла все свои секреты. Даже такие: «вас позабавило, когда я велела принести эль, жареный лук и картофель, и когда сказала, что за завтраком уплетаю язык и цыплят. (…) Я поведаю вам обо всем. Дело в том, что я жду ребенка, и он зашевелился, когда я завтракала с леди Уиллоби. Молоко хлынуло из груди так быстро, что замочило муслиновое платье, и мне пришлось сделать вид, будто я что-то пролила, и подняться к себе, чтобы промакнуть платье салфеткой». После Каролина не раз намекала на свою беременность. А в январе 1803 года, посетив Монтагью-хаус, леди Дуглас увидела, что повсюду валялись пеленки, свивальники и бутылочки. Сияя, принцесса показала ей новорожденного сына, которого, по хитроумному плану, выдала за приемыша.

Леди Дуглас также перечислила, какими эпитетами Каролина награждала родных и близких. Все они были «нескладными, с лицами, как плам-пудинг», герцог Кембриджский походил на вульгарного сержанта «с ушами, полными пудры», а король вел себя так, как будто вообще не понимал, что происходит вокруг. Показания леди Дуглас подтвердила буфетчица. Якобы один из докторов принцессы спрашивал, не посещал ли принц Монтагью-хаус, ведь Ее Высочество в положении. Список любовников принцессы пополнился и новыми фамилиями, включая политика Джорджа Каннинга и художника Томаса Лоуренса. Вокруг принцессы Уэльской сгущались тучи.

* * *

Каролина почти сразу узнала о расследовании. Трудно не догадаться, если слуг одного за другим вызывают на допрос. Но в чем именно ее обвиняют? Этого принцессе не сказали.

Еще перед отъездом в Англию лорд Малмсбери припугнул Каролину, объяснив ей, что по закону 1351 года половая связь с женой короля, его старшей дочерью или женой его старшего сына приравнивалась к государственной измене. Наказание за измену – смерть. Если же принцесса была соучастницей в покушении на свое тело – проще говоря, отдалась добровольно – обвинить в измене могли и ее. Пример Анны Болейн и Кэтрин Говард, злополучных жен Генриха Восьмого, отрезвлял Каролину. Но соблюдать себя, пока муж развлекается, она тоже не собиралась. Ее смелость граничила с бравадой. «За всю свою жизнь я только раз совершила прелюбодеяние. С мужем миссис Фитцгерберт», – говорила она.

Однако реальность обвинения в измене, за которым маячила плаха, пугала принцессу. Во время расследования, суть которого она по-прежнему не понимала, Каролине запрещено было видеться с дочерью. Король тоже отказывался ее принимать. Неопределенность действовала угнетающе, и принцесса затребовала обвинительные документы. Копию отчета комиссии с показаниями всех свидетелей ей прислали только в августе, а ведь расследование началось еще зимой. Так Каролина разочаровалась в тех, кого считала верными друзьями и слугами.

Несчастья продолжались. В ноябре 1806 года до Каролины донеслись вести о разгроме прусских войск при Йене и Ауэрштедте. Ее отец был тяжело ранен на поле битвы и вернулся в Брауншвейг. Наполеон согласился на его просьбу сохранить нейтралитет герцогства, но при условии, что Карл Вильгельм оставит прусскую службу. Старик отказался. 10 ноября он скончался от ран, о чем Каролина узнала только две недели спустя. В свете расследования Георг Третий даже не прислал ей соболезнования. Опасаясь наступления вражеских войск, герцогиня Августа собрала детей, один из которых был слепым, а другой – умственно отсталым, и бежала из герцогства. В следующем году она приехала в Англию. Отношения между матерью и дочерью никогда не отличались теплотой, и присутствие Августы скорее раздражало, чем обнадеживало принцессу.

Осенью Каролина не выдержала. Особенно мучительной для нее была холодность короля, который раньше относился к ней с такой заботой. Она пригрозила, что если король не примет ее, то она опубликует материалы расследования. Пусть вся Британия увидит, какому унижению подвергается принцесса Уэльская. Пусть люди сами рассудят, кто тут прав. Угроза возымела действие, но следователи спохватились поздно – в типографии на Флит-стрит было напечатано несколько копий. Допечатку делать не пришлось, поскольку обстоятельства резко изменились.

Король Георг III

Кабинет министров, сформированный лордом Гренвиллем и получивший название «Министерство всех талантов», так и не оправдал надежд вигов. В 1807 году к власти пришли тори, друзья Каролины, взявшие ее под защиту на все время расследования. Можно сказать, что принцесса Уэльская стала знаменем оппозиции. Лишившись власти, любая партия, будь то виги или тори, тут же вспоминала о ее существовании и принимала живейшее участие в ее судьбе (вернув политическое влияние, защитники про Каролину забывали).

Так или иначе, но в апреле 1807 года новый кабинет посоветовал королю принять принцессу Уэльскую. По словам министров, обвинения против Ее Высочества были необоснованны. Помогло и то, что показания в пользу принцессы дали родители Уилли. Мистер и миссис Остин подтвердили, что передали сына принцессе на воспитание. Справка из больницы, где бедная прачка родила сына, явилась неопровержимым доказательством. А доктор, на которого ссылалась буфетчица, недвусмысленно показал, что не замечал у принцессы признаков беременности. Учитывая прошлые ссоры с Каролиной, леди Дуглас никак нельзя было назвать беспристрастной свидетельницей. Среди следователей даже возник вопрос, не предать ли ее суду за клевету, но решено было просто замять столь деликатное дело.

Принц Уэльский пришел в исступление от гнева, что жена вышла сухой из воды. Она же так прокомментировала разбирательство: «Наконец-то упал занавес и закончилась комедия “Много шума из ничего”. Думаю, мои внуки отнесутся к этим событиям, как к пародии на Шекспира».

* * *

Принцесса Шарлотта подрастала, наблюдая за родительскими ссорами. «Деликатное расследование» принесло девочке немалую боль. Каролине не позволяли навещать дочь, Георг же был так поглощен сбором улик против жены, что легко забывал о Шарлотте. Отношения со строгой бабушкой у Шарлотты тоже не сложились. «Я решила, что никогда не позволю другой женщине управлять мной. Я всегда буду рада выслушать твой совет, милая мама, но даже ты не будешь мною управлять», – признавалась Шарлотта матери.

Власть отца все тяжелее давила на юную принцессу. В 1810 году, после смерти любимой дочери Амелии, заболел король Георг. Полуслепой помешанный старик уже не мог возглавлять государство, и в 1811 году регентом при отце стал принц Георг, положив начало эпохе Регентства. О том, чтобы поделиться властью с женой, принц Георг не желал даже слышать. Популярность опальной королевы раздражала Георга, всегда мечтавшего о любви. Однако аплодисменты в опере доставались не ему, а Каролине.