Но принцесса ошибалась. Вместо роз ей достанутся шипы.

Британия неласково встретила немецкую гостью. 3 апреля 1795 года королевская яхта «Августа» пришвартовалась в Гринвиче, но, когда принцесса со свитой сошла на берег Темзы, кареты поблизости не оказалось. Пришлось прождать на берегу целый час, пока карета не соизволила прибыть. За встречу гостьи отвечала леди Джерси, и она сразу дала Каролине понять, кто здесь главный. Познакомившись с новой госпожой, фрейлина раскритиковала ее платье, поругалась с ней из-за места в карете и вообще вела себя вызывающе. К дворцу Сент-Джеймс Каролина подъезжала мрачнее тучи. Оставалась последняя надежда – вдруг жених окажется галантным джентльменом и защитит ее от язвительной фрейлины. Но первая же встреча с Георгом разрушила все надежды.

Следуя протоколу, Каролина собиралась преклонить колени перед наследным принцем. Георг поднял ее за руку и обнял, после чего быстрым шагом удалился в свои апартаменты. Где и потребовал бренди.

Потом он не раз вспоминал эту встречу, упиваясь жалостью к себе. Он считал себя обманутым и глубоко оскорбленным.

Его разочарование можно понять. Прежде он видел невесту только на портрете. Но портреты не пахнут. Стандарты гигиены в XVIII веке были невысоки, и благородные господа мылись далеко не каждый день. Однако в описаниях современников Каролина предстает выдающейся грязнулей и неряхой. При первой встрече с принцессой лорд Малмсбери был поражен, что ее мать, будучи англичанкой, так и не приучила дочь к чистоплотности. Чтобы наверстать упущенное, он убеждал ее в необходимости «уделять пристальное внимание каждому предмету туалета, как платью, так и исподнему (Я знал, что она носит грубые сорочки и нижние юбки, а также шерстяные чулки, крайне редко отдает все это в стирку, и переменяет тоже недостаточно часто)». Каролина пропускала его намеки мимо ушей, а во время путешествия по Европе подарила ему сомнительный сувенир – свой полусгнивший зуб, вырванный незнакомым цирюльником.

В течение всей жизни Каролина пренебрегала личной гигиеной. «Неудивительно, что принцесса Уэльская внушала отвращение принцу, ведь она была неряхой и не умела самостоятельно одеваться. Пусть бы такие люди позволяли одевать себя, как одевают кукол. Вот она иногда и позволяла, но потом обязательно портила весь вид, надев чулки швом спереди или шиворот навыворот. А уж как она их подвязывала – вот где ужас так ужас!» – откровенничала одна из ее фрейлин.

Усугубляло проблему и то, что принц Георг исправно мылся и часто менял белье. Гигиену он ставил во главу угла. Если бы невеста благоухала, как цветник, возможно, их отношения развивались бы иначе. Но при виде Каролины его трясло от омерзения.

У Каролины тоже нашелся повод для обиды. Принц Уэльский мало чем напоминал изящного юношу на портрете. Он показался невесте толстым и грубым.

На свою свадьбу, состоявшуюся 8 апреля в Королевской часовне дворца Сент-Джеймс, принц Георг пришел пьяным вдрызг. Во время молитвы вскочил на ноги, словно собираясь бежать. Смутился, когда архиепископ сделал многозначительную паузу после вопроса о препятствиях для брака. Искал глазами леди Джерси. С невестой едва перебросился парой пустых фраз. Словом, вел себя так неприлично, что собравшиеся тихо вздыхали и сочувствовали невесте. Каролина стояла у алтаря в платье из серебристой парчи. Словно не замечая происходящее, она упивалась торжественным моментом.

Неприличная свадьба плавно перетекла в кошмарную брачную ночь. «Судите сами, каково это, когда муж напился на свадьбе, после чего провел большую часть ночи у каминной решетки, где он упал и где я его так и оставила», – жаловалась Каролина своей фрейлине. Георг описывал пережитое еще грубее: «В первую ночь не только не показалась кровь, но и манерами своими она (Каролина) не походила на неискушенную особу». По его словам, при виде мужского достоинства принца невеста воскликнула: «Боже, какой огромный!» Следовательно, ей уже было с чем сравнивать (!) Следующей ночью невеста «размешала зубной порошок в воде и полученной пастой начала затирать грязные пятна на ночной сорочке, пятна спереди и сзади». Дальше принц уже не мог терпеть. Каким-то чудом в первые несколько недель супругам удалось зачать ребенка, после чего их близость оборвалась раз и навсегда – к облегчению обоих.

* * *

Некоторое время супруги жили в Карлтон-хаусе, где к услугам принцессы были предоставлены просторная спальня с туалетной комнатой, салон, декорированный зеленой парчой, и гостиная, богато украшенная гобеленами. Однако для фрейлин принцессы во дворце не нашлось места. Принц не спешил расставаться с другими комнатами. Он также не спешил прогонять леди Джерси, и, к досаде принцессы, она часто появлялась в особняке. Разве на такую жизнь Каролина рассчитывала, покидая отчий дом?

Впрочем, принц тоже считал себя жертвой обмана. Фактически он женился на деньгах, с тем расчетом, что после свадьбы его финансовые неурядицы будут улажены. Поток фунтов стерлингов, возможно, омыл бы его душевные раны, но не тут-то было. Парламент сдержал обещание. Содержание принца было повышено до 125 тысяч годовых, и вопрос его долга действительно был решен… но какой ценой! Палата общин распорядилась, чтобы из общего дохода принца ежегодно изымалось 78 тыс. фунтов в счет погашения долга. И так на протяжении 9 лет. В результате Георг лишился не только прибавки к содержанию, но и доходов от герцогства Корнуолльского, оставшись с теми же 60 тысячами. Только теперь на них приходилось содержать жену. Нелюбимую жену. Отчаянию принца не было предела.

Столовая в Карлтон-хаусе

Родители знали о нарастающем конфликте молодоженов, но не могли ничего изменить. Каролина довольно быстро подружилась со свекром. «Манеры принцессы Уэльской оказались совсем не такими, как мы ожидали. Она приветлива, обходительна и шаловлива, в ней нет суровой сдержанности. Она говорит с естественной и пристойной живостью, и уже так освоилась с Его Величеством, словно родилась и выросла его любимейшим ребенком. Ее веселость радует короля», – писали в прессе. В ее ссорах с принцем король принимал сторону невестки. Зато королева Шарлотта всецело поддерживала сына, который за глаза называл жену не иначе как «беззаконным чудовищем».

Рождение дочери Шарлотты 6 января 1796 года не сплотило родителей. Скорее наоборот, напряжение достигло такого накала, что в феврале того же года Георг составил завещание, в котором оставлял Марии Фитцгерберт все нажитое имущество. Каролину он, впрочем, тоже не забыл. Ей принц завещал один шиллинг.

Однако для Каролины с рождением наследницы многое изменилось. Принцесса почувствовала свою силу. Быть может, ее характеру недоставало глубины или же, напротив, ей с избытком хватило здравого смысла, но она не стала делать из своего положения трагедию. Да, семейного счастья уже не будет. Родных детей, вероятно, тоже. Но в жизни остается еще так много приятного. Вечеринки в теплой компании. Сироты, которых можно вытянуть из нищеты. Наряды такого покроя, который нравится ей, а не свекрови. Вкусная еда. Путешествия.