– Н-не знаю, – пробормотала она, опуская голову.

– Он стрелял в тебя. Почему?

– Не знаю, – повторила она.

Харкнесс принял ее за Раса. Он тоже ждал, следуя тем же самым логическим выводам, что и она сама.

Судя по физиономии Диллона, тот прекрасно понимал, что у нее имеются ответы на оба вопроса.

Понял ли Харкнесс свою ошибку? Волосы упали из-под шляпы, только когда она остановилась. Харкнесс вряд ли это увидел: одетая в мужской костюм, она действительно походила на Раса. И Харкнесс ожидал, что он будет здесь. Да-да… Он принял ее за Раса…

Прис обернулась к Диллону. Она знала репутацию Харкнесса: дурной, готовый на все человек. Почему же он так быстро поджал хвост, вместо того чтобы продолжать гнаться за предполагаемым Расом?

Она перевела взгляд на вороне го. Поразительный экземпляр, невероятно грациозный и без единого белого пятнышка.

– Вы часто на нем ездите?

– Да, – обронил Диллон.

– Значит, его хорошо знают в городе?

Он не ответил, но, немного помолчав, спросил:

– Хотите сказать, что этот человек узнал меня из-за Соломона?

Пожалуй, единственное правдоподобное объяснение поспешного бегства Харкнесса. Прис пожала плечами, подалась вперед и выхватила у него шляпу. Диллон сначала инстинктивно сжал пальцы, но тут же уступил ей. Она быстро свернула волосы в узел и нахлобучила шляпу на лоб. Результат был не слишком удовлетворительным, но Прис, собрав поводья, вежливо наклонила голову:

– Доброго дня, мистер Кэкстон.

– Диллон, – поправил он. – И я провожу вас до дома. Она резко вскинула подбородок, но он, не обращая внимания, поставил Соломона рядом с уставшей кобылкой.

– Благодарю, но это совсем не обязательно.

– И тем не менее, – начал он и не удержался, чтобы не добавить: – По-моему, с вас хватит приключений на сегодня.

Она промолчала, хотя он предпочел бы получить резкий отпор. Его так и подмывало уколоть ее, чтобы подстегнуть знаменитый ирландский нрав. Но сознание, что ему требуется предлог, чтобы наброситься на нее, высвободить мучительную, неотступную потребность действовать, спорить и одержать победу, удерживало его от опрометчивого шага.

Такого с ним раньше не бывало. Почему именно она так легко пробудила в нем столько противоречивых эмоций?

Нет, он просто обязан отсечь все примитивные порывы, которые наверняка будут встречены надменной холодностью.

Стиснув зубы, он посмотрел на нее, но тут же отвернулся. Доверие… ее доверие. Вот, что ему необходимо. Как только он узнает ее тайны, останется достаточно времени, чтобы познакомить ее с другой стороной его характера.

Прис, ехавшая рядом, отлично видела, с каким усилием он сдерживается. Но под гневом таился знакомый жар, ее так и подмывало спровоцировать его на вспышку, вступить в словесную баталию… Однако она слишком устала и измучилась, чтобы совершить подобную глупость именно сейчас.

Харкнесс выстрелил в нее, приняв за Раса, и лишь чудом не убил. С каждой милей осознание этого росло и застывало в душе ледяной глыбой.

Кобылка шагала все медленнее, и вороной быстро приноровился к новому темпу: конь был прекрасно вышколен. Как истинный джентльмен, он спокойно шел рядом с уставшей дамой. Словно оберегал ее.

Совсем как его хозяин.

От осознания этого стало еще холоднее. Она просто не может позволить себе положиться на Диллона Кэкстона. Ни сейчас, ни, возможно, вообще никогда. Неизвестно, можно ли ему доверять. События сегодняшнего утра яснее ясного доказывали, какая опасность грозит Расу. Брат попал в беду.

Она дрожала, как в ознобе, безуспешно стараясь не подавать виду. Только еще больше сгорбилась и прижала руки к телу.

Рядом снова послышалось приглушенное проклятие. Диллон шевельнулся в седле, и, прежде чем у нее хватило сил взглянуть в его сторону, тепло окутало ее плечи. И сразу стало немного лучше.

Но она на мгновение застыла и вскинула голову, хотя пальцы жадно вцепились в его куртку.

– Ради Бога, хотя бы сейчас не спорьте!

Она бросила на него суровый взгляд. Но он как ни в чем не бывало покачал головой:

– До чего же несговорчивая женщина!

Ее губы дрогнули, но она промолчала, продолжая кутаться в куртку, наслаждаясь теплом. И только несколько минут спустя наклонила голову и хрипло выдавила:

– Спасибо.

Лошади продолжали шагать вперед. Лед внутри Прис медленно таял.

По безмолвному соглашению они выбрали окружной путь: не стоит, чтобы знакомые узрели ее в таком виде. К тому времени как они добрались до дома Кэрисбруков и остановились у конюшни, девушка уже пришла в себя и обрела привычную твердость духа.

– Еще раз спасибо, – повторила она, протягивая ему куртку. Ответом послужил мрачный взгляд. Диллон взял куртку и стал неспешно натягивать. Девушка отвела глаза от завораживающего зрелища стальных мышц груди, перекатывавшихся под тонким батистом рубашки.

Ему следовало бы вытатуировать на лбу запрет любоваться подобными вещами.

Диллон поудобнее устроился в седле и потянулся за поводьями. Прис подняла голову.

– До встречи, мистер… то есть Диллон, – улыбнулась она. Ответной улыбки она не дождалась.

– Когда вы соберетесь сказать мне правду? – неожиданно спросил он, тихо, с чувственной хрипотцой.

– Когда вы соберетесь рассказать мне то, что я хочу узнать? – парировала она. Оказавшиеся по разную сторону баррикад, они были непримиримы.

– Присцилла, вы играете в очень опасную игру, – бесстрастно заметил он, и в душе у нее что-то дрогнуло. Но упрямство и своеволие взяли верх. Слегка подхлестнув кобылку, она направилась к конюшне. И оглянулась только затем, чтобы многозначительно бросить:

– До новой встречи… Диллон.

– Ты твердо уверен?

Сидевший в кабинете Деймона Диллон не знал, что и думать.

Барнаби вернулся из Лондона в начале дня, нашел друга за работой и потащил его к Кинстерам, чтобы заодно сообщить о своих открытиях Деймону и Флик.

По привычке примостившийся на сиденье-подоконнике Барнаби кивнул:

– Вне всякого сомнения: мы с Вейном услышали историю из различных источников. Весенние скачки, о которых шла речь, – это Нью-Плейт в Гудвуде и Кэдбери-Стейкс в Донкастере, и в обоих случаях потери игроков отнесены за счет лошадей из одной и той же конюшни. Те лошади, которые участвовали в скачках, словно полностью потеряли прежнюю форму. Владелец конюшни – Кольер. Это неподалеку от Грантема.

Сидя, как обычно, за письменным столом и придерживая за талию Флик, пристроившуюся на подлокотнике его кресла, Деймон печально покачал головой: