— В общем, делай здесь, что хочешь, — резюмировал Филипп, — то же самое касается кухни и холодильника. Ты, кстати, есть хочешь?

Женька опустила глаза.

— Я там сделала… картофельное пюре, — она заулыбалась, — можешь тоже попробовать.

Фила еще никогда не угощали едой в его же доме, но ему было забавно.

— С удовольствием, — заверил он, — сто лет не ел домашнего пюре. Там вроде был запас сосисок на черный день. А так я вообще за здоровую еду.

— Ага, я видела в бургерной, — девушка хихикнула, — сосиски я тоже нашла. Просто ты долго ездил.

Филипп понял, Женя чувствует себя у него в доме не особенно зажато. Ему почему-то стало приятно.

— Авария попалась на перекрестке, — объяснил свою задержку он.

Женька кивнула и засмотрелась на экран. Телевизор вещал на канале про животных, в данный момент шла какая-то программа про шалости домашних питомцев. Пятнистый серый кот с короткими ушами упоительно разматывал белоснежный рулон туалетной бумаги в санузле американской семьи.

Девушка задорно засмеялась над котиком, Фил перехватил ее открытый блестящий взгляд. Господи, она еще ребенок! Хоть и двадцатидвухлетний и с такими соблазнительными загорелыми коленями. Филипп подумал, что надо бы намекнуть ей на привезенный гардероб от греха подальше. Пусть наденет хоть джинсы.

Впрочем, не только об этом он хотел сказать Жене. Филипп вертел в руках маленький черный пульт и все никак не решался начать разговор. Он так и молчал, пока она сама не повернулась к нему.

— Я тебе не мешаю? — спросила девушка. — Может, ты хочешь отдохнуть или, наоборот, сделать какие-то дела? Я пойду лучше в комнату.

Она медленно поднялась, пытаясь уловить на экране еще несколько кадров. Фил успел перехватить ее запястье.

— Жень, останься, пожалуйста, — попросил он, — ты меня совсем не беспокоишь, наоборот. Оказывается, даже приятно возвращаться в дом, где есть кто-то живой.

Женька улыбнулась.

— Почему ты не завел собаку или котика?

Она кивнула на телек, где по лужайке радостно бегал молодой песик с ботинком хозяина в зубах. Фил хмыкнул.

— Ну уж нет, — он взглянул на девушку и стал серьезным, — Римма рассказала мне, из-за чего вы поссорились.

Женин взгляд сразу потух. Фил испытал досаду, но, с другой стороны, понимал — разговор необходим. Девушка молчала.

— Я, естественно, считаю, — продолжил Филипп, — что твое вчерашнее решение было необдуманным и поспешным.

Она вскинула на него взгляд.

— Тебе больше не нужна сделка? — в ее голосе просквозили нотки, похожие на отчаяние.

Фил не смог сдержаться и все-таки взял ее за руку. Она не отняла.

— Отношения мне нужны, — он слегка нахмурился и принялся перебирать ее пальчики, — тем более, скоро день города, и Артем предлагает устроить мастер-классы, презентацию на улице. Будет отлично, если рядом со мной появится такая красивая и воспитанная девушка.

Филипп посмотрел на Женю, и та робко улыбнулась.

— Да и тебе, будем честны, нужна крыша над головой и помощь, — откровенно сказал мужчина, — единственное, что мне не нравится, почему ты ставишь на кон неразделенной симпатии свою девичью честь.

Женька тут же отняла у него ладонь и вскочила на ноги.

— Господи, Фил! — возмутилась она. — Ты выражаешься, как будто живешь в девятнадцатом веке! Мне уже давно пора было расстаться с этой… честью.

Последняя фраза прозвучала все же надломлено.

— Я не так стар, но все же кое-что повидал, — прищурился мужчина, — и поверь моему опыту — тому, кто тобой действительно заинтересуется, будет плевать на девственность! Если это будет мужчина, конечно, а не трус или искатель одноразового секса.

Женька сложила руки на груди и тяжело дышала.

— Мне не важен кто-то там, — произнесла она, — мне хватает того, что я знаю мнение одного человека.

— Оно не заслуживает твоего внимания! — повысил голос Фил.

— Ты когда-нибудь любил? — тихо и серьезно спросила Женя.

Филипп молча разглядывал большую индийскую вазу, которая стояла прямо на полу у кресла. Рыжий с позолотой предмет был одним из немногого, что Фил забрал из старой родительской квартиры.

Папа с Леной часто ездили в Индию, мачеха очень любила эту страну. Она говорила, ей нравится наблюдать контраст роскоши отелей и грязи бедных кварталов. Мол, ей становится легче жить. Правда, Филипп так и не мог понять, в чем была тяжесть ее будней, ведь отец надышаться на нее не мог.

Фил помнил, как впервые увиделся с Леной. Папа на тот момент уже много рассказывал про нее и наконец решил их познакомить. Правда, сделал это уже после того, как было подано заявление в загс. Они встретились в небольшом ресторанчике в паре кварталов от дома. Филипп как раз вернулся с очередных соревнований. Ему было пятнадцать.

Он пришел раньше, и его спокойно впустили подождать их. Парень был рослым и выглядел комплекцией на все двадцать пять. На лицо, конечно, больше восемнадцати ему дать явно было нельзя. Но находиться в заведении один, не заказывая спиртное, он уже спокойно мог.

Филипп сразу отметил красоту и грацию подруги отца, но симпатизировать ей даже не думал. У него тогда уже был опыт отношений, и даже интимных, с семнадцатилетней боксершей из клуба. И он, хлебнув девичьих капризов и истерик, объявил себя среди знакомых одиноким волком. Так что при виде Лены он лишь окинул ее взглядом и причмокнул про себя.

Отец и будущая мачеха шли меж коричневых лакированных столиков, Фил поднялся им навстречу. Стояла ранняя осень, и на худенькой Лене была короткая джинсовка, облегающие бежевые брючки и черные ботфорты. Отец тоже молодился рядом с новой пассией, сменил извечное пальто на коричневый кожаный пиджак.

Мужчина кивнул сыну, представил его Елене, потом познакомил и его с ней. Девушка сразу же всплеснула руками и кокетливо стрельнула глазами в сторону парня.

— Какой у нас уже взрослый сынок! — по-родственному воскликнула она. — Пеленки стирать не надо. Мне не дано иметь деток, будем Филю растить.

После Филипп узнает о том, что из-за глупости и школьной пьянки Лена сильно простыла и осталась бесплодной. Молодая женщина совершенно не стыдилась этого и не скрывала — всегда шутила, мол, выбрала Бориса потому, что у него уже деть готовый имелся. А прозвище Филя так и прирастет к этому рослому ребенку на все годы их совместного быта.

Сейчас же парень лишь скептически покосился на «мамочку», которая выглядела едва ли старше него. Лене тогда шел двадцать третий год, прямо как Женьке сейчас. И хоть отец Филиппа выглядел прекрасно для своих сорока трех, всегда занимался спортом, все же на его фоне Ленка смотрелась еще более юной и невинной.