– Спасибо. – Она взяла щепотку пудры из платка и засыпала в порох, потом, подумав, добавила еще чуть-чуть, вытащила из волос булавку и осторожно перемешала. – Так будет хорошо.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть это сработает!»

Эйвлин, продолжая хмуриться, занял место на линии огня, где его уже ждал Стратфорд.

В последний момент граф обернулся и посмотрел прямо на нее. Их взгляды встретились, и в груди Лилиан разлилось что-то горячее и сладкое. Она поняла, что Стратфорд намерен выиграть и потребовать от нее соблюдения условий пари.

Только когда он устремил глаза на мишень, она снова смогла дышать свободно.

– Стрелки готовы? – спросил Холбрук.

Толпа стихла. Стратфорд и Эйвлин заняли позиции.

У Лилиан сердце колотилось как бешеное.

– Целься!

Лилиан сжала губы. Вот он, момент истины. Она или выкажет себя полной идиоткой, или докажет свою правоту. И, вероятнее всего, ее все равно будут считать полной идиоткой и мужчины, и женщины. Ну и ладно. В последний момент она пробормотала, глядя в спину Эйвлина:

– Цельтесь прямо в яблочко.

– Огонь!

Два выстрела прозвучали один за другим. Лилиан с трудом сдержала победный крик. Хотя, стоя рядом, судить трудно, она чувствовала, что пистолет Эйвлина выстрелил быстрее. Если он хорошо прицелился, победа за ними.

Слуги бросились за мишенями. Лилиан подошла к Эйвлину и забыла, что надо дышать, ожидая их возвращения. Наконец раздался крик:

– Лорд Эйвлин! Почти в яблочко!

Мальчик, который нес мишень Стратфорда, молча пожал плечами.

Лилиан почувствовала, как ее губы раздвигаются в торжествующей улыбке, и даже закрыла глаза в предвкушении фурора.

Результаты быстро оценили, и гости принялись наперебой поздравлять Эйвлина с прекрасным выстрелом. Справедливости ради следует отметить, что кое-кто поздравил и Лилиан, но таких было не много. Постепенно толпа разбрелась.

Лилиан поискала глазами Стратфорда. Оказалось, что он стоит неподалеку и, прищурившись, смотрит прямо на нее. В его глазах была не злость, а что-то другое, чему она не могла подобрать название, более опасное для нее.

– Отличная работа, мисс Клэрмонт! – воскликнул лорд Эйвлин, подходя к ней и заслоняя ее от графа. – Я целился прямо в центр, как вы и сказали, хотя обычно беру чуть ниже. Пистолет выстрелил быстрее! Вы просто обязаны поделиться со мной, как это сделали.

– Химия, – вздохнула Лилиан и сместилась немного в сторону, чтобы видеть Стратфорда, но он уже ушел. Куда он делся, интересно? Сделав над собой усилие, она сосредоточилась и ответила на вопрос Эйвлина: – Я всего лишь ускорила реакцию горения, и пуля вылетела из дула с большей скоростью.

Лорд Эйвлин скосил глаза, откинул голову, и на его лице появился мужской вариант выражения Пенелопы: «Оставь, пожалуйста, менторский тон и говори на простом языке».

– Но как? Что вы добавили в порох?

Лилиан засмеялась:

– Сахар.

– Сахар? Тот, что мы кладем в чай и молоко?

Она кивнула.

– Да. Порох – это смесь угля, серы и селитры в строгих пропорциях. Уголь – это топливо, а селитра – реагент, вызывающий окисление.

Эйвлин кивнул.

– Это понятно, но при чем здесь сахар?

Лилиан опять посмотрела по сторонам. Куда, скажите на милость, подевался Стратфорд? Победа не так сладка, если ею не перед кем щеголять, хотя несколько человек стояли рядом и внимательно ее слушали. Гордость, которую она испытала, почти сразу сменилась волнением, как перед выходом на сцену.

– Сахар – это углерод, во многом похожий на уголь. Я немного изменила пропорции, и в смеси получилось больше топлива. Огонь занялся быстрее, разгорелся жарче, газы расширились скорее, увеличив силу и скорость, с которой пуля вылетела из дула.

– А… – протянул один.

– Блестяще, – проговорил другой.

Лилиан гордо заулыбалась.

Эйвлин хихикнул:

– Великолепно. Теперь я всегда буду добавлять к пороху сахар.

Джентльмены вокруг рассмеялись, а Лилиан моментально утратила веселость:

– Знаете, милорд, я бы вам не рекомендовала это делать.

– Но почему? – искренне удивился мужчина.

– Существует множество факторов, которые могут повлиять на результат, – к примеру влажность. Я точно знала, что сегодня очень сухой воздух, поэтому все прошло как было задумано. Но если бы воздух был влажным, все могло получиться совершенно иначе. Короче говоря, если вы захотите попробовать этот фокус еще раз, надо будет многое учесть.

– Вот как? – Эйвлин легко пожал плечами и улыбнулся. – Тогда не буду. Тем не менее я был рад вам помочь.

– Вы мой спаситель, – улыбнулась Лилиан. И почти не покривила душой: он действительно спас ее гордость и избавил от двух недель общества Стратфорда.

Она еще раз огляделась и заметила его возле живой изгороди. Похоже, он так на нее зол, что даже не смог заставить себя поздравить ее с победой. Лилиан вздохнула. Что ж, разве не этого она добивалась? Так что все хорошо. Она моргнула и нахмурилась. Но почему тогда ею владеет такое странное чувство? Неужели это разочарование? Что это на нее нашло?

Эйвлин взглянул на часы, которые достал из жилетного кармана, и на его лице появилось выражение озабоченности.

– Мне бы очень не хотелось покидать вас, мисс Клэрмонт, но я должен идти, иначе не успею переодеться и вернуться, чтобы стать вашим спутником вечером.

– Домой? – Если Эйвлин уйдет, она весь остаток вечера будет свободна. – Разве вы не гостите в Сомертон-Парке?

Эйвлин покачал головой.

– Поместье моей семьи граничит с землями Стратфорда с востока. Так что я имею возможность днем развлекаться здесь, а спать дома, в собственной постели.

Лилиан довольно улыбнулась: если Эйвлин каждый вечер будет возвращаться к себе, то у нее появится возможность продолжить поиски. Если использовать это время с пользой, то есть шанс найти то, за чем явилась в Сомертон-Парк.

Эйвлин убрал часы обратно в жилетный карман.

– Вы, конечно, понимаете, что я не намерен принуждать вас исполнять условия пари.

– Правда?

Ее радость была, вероятно, настолько явной, что мужчина, ухмыльнувшись, заметил:

– Вы могли бы по крайней мере не демонстрировать свой восторг по этому поводу. – Но на его красивом лице не было обиды, поэтому Лилиан не почувствовала себя виноватой. – Условия все равно были глупыми. На такие могли согласиться только мужчины в пылу спора. Не хочу привязывать к себе женщину, которая предпочла бы находиться в другом месте.