получать, например, десять процентов от проданной вещи. Или от суммы покупок. Так часто делают в других странах.

– Это хорошо, только это не профессия.

– Ничего, профессия тоже будет. Только когда встану на ноги, буду с деньгами. Пойду учиться тому, к чему душа лежит.

– Странное рассуждение… – вздохнула Лиля. – Но мы все странные.

– Сейчас чай сделаю и поговорим о странностях людских, – улыбнулась Кира.

«Она изменилась, мягче стала. Или это болезнь так влияет на мою подругу», – подумала Лиля.

Кира тем временем стала заваривать чай. Вместо обеденного стола у нее был низенький журнальный. Он тоже был из прошлого. В семье Заболоцких он стоял перед телевизором, по бокам располагались кресла.

– Ты есть хочешь? – донесся голос Киры. – У меня есть котлеты и гречка. Вчера готовила.

– Нет, спасибо, – отказалась Лиля, и ей вдруг стало неудобно, что она пришла с пустыми руками. «Хоть бы конфет купила!» – корила себя Лиля.

– Вот свежие булки, масло, сыр, варенье. Но варенье, конечно, не домашнее, а какое-то немецкое. Конфитюр. И колбаска.

Стол был накрыт красиво. Лиля сделала себе бутерброд:

– Кир, знаешь, мама с утра меня покормила, но у тебя так все вкусно, что устоять невозможно.

– Вот и ешь. – Заболоцкая улыбнулась.

– Хорошо у тебя. Тихо. Спокойно. Никто не мешает. – Лиля вздохнула. Она не кривила душой. Родителей она любила, и комната у нее отдельная была, но все равно чувствовалась зависимость, соседство, контакт. «А может, Стас прав? Может, надо уехать, заработать денег, стать независимыми? Может, так и надо, как Кира? Выбрала свой путь. Ну, пошумели предки, да и отстали», – думала она, разглядывая комнату.

– Ты ремонт здесь делала? – спросила Мельникова.

– Небольшой. Обои поменяла – на стенах остались следы ковров, картин. Всяких украшательств. А это покрытие я со скидкой в магазине купила. Там есть брак. Но мне-то все равно.

– У тебя уютно очень. Даже лучше, чем было, когда вы жили все вместе.

– Всего было много. Вещи заполнили все пространство. А у меня только необходимое! И самое главное, Лилька, я – одна. Я хозяйка своему времени, делам, планам.

– Все равно, ты не скучаешь? Все же дом, родители.

– Если начинаю тосковать, еду к ним в гости. Покупаю что-нибудь вкусное. Знаешь, сейчас есть магазины разные, там полно всего. Они такое не ели. Вот я балую их. Представляешь, они считали, что будут меня кормить и содержать. А я хорошо зарабатываю. Скажу больше, отец сейчас зарабатывает меньше, чем я. Дела в государственных конторах плохо идут. Поэтому у меня совесть чиста. Я не камень на шее у родителей.

Лиля вздохнула.

– Посоветоваться хочу.

– Давай!

– Видишь ли, Стас решил перевестись на заочное и уехать.

– Без тебя? – хмыкнула Кира. – Я же тебе говорила.

– Господи, не спеши. Он хочет, чтобы мы уехали работать на месторождение. Учились заочно. Там поселок новый. Для меня тоже работа найдется. Что ты думаешь?

– Думать тебе надо, – фыркнула Заболоцкая. На какой-то момент она превратилась в привычную колючую Киру.

– Ох, Кира…

– Ладно тебе! Если честно, я считаю, что он прав. И что я ошибалась в нем. Мне казалось, он такой… С тобой из-за…

– Из-за чего?

– Ну, отец твой, начальник. Дом, в котором вы живете, ваши возможности. Сама понимаешь, ты лакомая невеста.

– Господи, просто так со мной дела иметь не могут? И потом, когда мы познакомились, он не знал, кто мои родители.

– Потом узнал. И влюбился еще больше.

– Почему ты так странно на все смотришь? Почему в тебе нет простодушия. Хотя бы совсем немного? Так проще и приятнее жить. И отношения с людьми иначе складываются. Кира, ты так часто меня обижала, просто я тебе не говорила.

– Зря, что не говорила. Я бы сбавила обороты.

– Это ты-то?! – рассмеялась Лиля.

– Дурочка, я из-за тебя. Ты же не понимаешь многих вещей. Ты в этом не виновата. Тебя оберегали.

– Заболоцкая, прекрати глупости нести. Никто меня не оберегал. Про нашу жизнь я знала все. Да, одежда была красивее и доставалась она мне легче. Но в остальном…

– Тебе так кажется, – покачала головой Кира, – хотя… Может, это я так болезненно реагировала. Понимаешь, мне моих родителей жаль было. И в то же время я злилась на них. Казалось, что они такие неспособные, не могут в жизни устроиться.

– Зря ты так.

– Сама знаю, что зря. Хотя… Знаешь, я так запомнила, как твоя мама к чаю однажды подала крекеры. Такие воздушные. Они были солеными. Мне так они понравились: хрустящие, остренькие. А еще были просто сливочные. Но тоже в таких же красивых высоких пачках.

– Как же, помню! Польское печенье. Папа приносил в заказах. Оно еще было в заказах для ветеранов.

– Мы не имели доступа в такие места, – улыбнулась Кира, – наши родственники либо погибли, либо жили далеко от Москвы.

– Кира, я не виновата, что мы ели это печенье! – растерянно произнесла Лиля.

– Господи, ты – дура! Я просто вспоминаю. Мне оно очень нравилось. И мама твоя всегда мне его с собой давала. А я обижалась, думала, это меня унижает.

– А мама на тебя обижалась. Говорила, что Кира не хочет сделать приятное.

– Так жизнь и устроена. Никто никого не понимает. А еще твоя мама пекла пирожные. Корзиночки с кремом. В детстве меня потрясало, как это у нее такой крем получается, как у магазинных пирожных.

– О да. Мои любимые. Сейчас она редко все это делает.

– А мои пекли пироги. Мне казалось, это так по-деревенски. Так просто, грубо.

– Но пироги были вкусными! Я же помню, с грибами и с рыбой.

– И еще был ореховый торт. Он был маленьким, но это было такое лакомство… – Кира мечтательно улыбнулась.

– Что-то мы с тобой о еде заговорили, хотя вроде бы не голодные, – рассмеялась Лиля, – ты не ответила толком на мой вопрос. Ехать нам в далекие края?

– Тебе решать, вам решать. Я бы поехала. Много прояснится, многое откроется.

– Ты считаешь, рано нам жениться? – Лиля улыбнулась.

– Не знаю, опять же не мне отвечать на такие вопросы.

– Я очень хочу, чтобы ты была на нашей на свадьбе. В феврале. Пришлю специальное приглашение.

– Спасибо, Лилька. Кто бы мог подумать, что ты так рано выйдешь замуж!

– Да, я сама не думала, что так получится, но я люблю его.

– Ну и хорошо. Хотя…

– Слушай, Кир, ты же его не знаешь. И нельзя же подозревать человека в меркантильности, не имея о нем представления.

– Как оказалось, он принимает правильные решения. Но, если честно, я бы не спешила.

Лиля помолчала, а потом сказала:

– Кира,