– Вы? Обсуждаете? Да вы вообще ничего не знаете. Из дома да в школу! Какое месторождение?! Вы что, спятили?!

Лиля, с одной стороны, разозлилась, что их не считают способными принимать решения и жить самостоятельно, а с другой – испытала огромное облегчение. Она никуда не хотела ехать, она хотела жить в Москве со своим мужем, ходить в гости к знакомым, гулять по городу, посещать театры. Поэтому Лиля вздохнула и сказала:

– Мама, я все же считаю, что мы вполне сможем жить вдали от родителей и вдали от Москвы. Очень зря ты так реагируешь. Папа, думаю, отнесется к этому иначе.

– Да не дай бог! – воскликнула Тамара Леонидовна.

Лиля для убедительности добавила:

– Он сам рассказывал, как вы начинали и что вам пришлось пережить.

– Очень жаль, что невнимательно его слушала. И на этом закончим, – отрезала Тамара Леонидовна и с грохотом стала накрывать на стол.

– Стас будет у нас сегодня? – спросила она через какое-то время.

– Нет, он работает вечером, – отвечала Лиля.

Ужин прошел спокойно, только Тамара Леонидовна молчала больше обычного. Петр Вениаминович знал свою жену, а потому вопросов не задавал, ожидая, что та сама начнет разговор.

Так оно и случилось, уже лежа в кровати, Тамара Леонидовна произнесла:

– Знаешь, не очень правильно мы воспитываем детей. Они прут на рожон, сами не понимая, что делают.

Вслед за этой тирадой последовал рассказ о планах молодоженов. Мельников слушал внимательно, не перебивал, а когда возмущенная жена закончила повествование, произнес:

– Хороший парень, правильный. Надеюсь, дочь не ошиблась. Тома, пусть поедут. И жизнь посмотрят, и друг к другу привыкнут.

– А учеба?! Сколько мы таких видели? Которые приезжали, работали, денег заработали и вроде учиться не надо. Ты же знаешь, нужен стимул.

– Сама знаешь, все зависит от человека. И какой стимул здесь? Под боком у родителей?

– А здесь, в Москве, другие стимулы. Тут общий уровень другой. И надо подтягиваться, но в Москве требования другие. Тут без образования делать нечего. Общий фон, так сказать, иной.

Мельников не был согласен с женой, но спорить на ночь глядя не хотелось.

На следующий день Тамара Леонидовна за завтраком опять завела разговор, но теперь Петру Вениаминовичу не хотелось распаляться в начале рабочего дня. Он понимал, что жена будет наседать и требовать немедленного решения проблемы. Мельников даже уже прикидывал, что можно возразить и какие аргументы привести в пользу решения Стаса, но так же понимал озабоченность жены.

– Тома, вечером поговорим обстоятельно. – Петр Вениаминович поцеловал жену на прощание.

Тамара Леонидовна вздохнула, посмотрела на грязную посуду, оставленную мужем, и махнула рукой. «Все это подождет, надо начинать действовать!» – подумала она и стала обзванивать подруг с целью трудоустроить будущего зятя.

Лиля в этот день поднялась позже, на лекцию не пошла. Пока родители переживали новость, Лиля отправилась навестить подругу. Ей не терпелось рассказать Кире про их планы. И потом ей было интересно, как Кира на это отреагирует. А еще она хотела пригласить ее на свадьбу.

Кира по-прежнему работала в хозяйственном магазине. Лиля представила, какую мину состряпает подруга, когда увидит ее. Но Заболоцкой в магазине не оказалось.

– На больничном уже три дня, – сказала вторая продавщица.

Лиля развернулась и пошла к дому Киры. Когда она оказалась перед заколоченным подъездом, она уже раздумала навещать ее. «Блуждать по пустующему дому – удовольствие ниже среднего. И что это она так живет здесь?! Неужели не хочет по-человечески!» – Лиля уже повернула назад, как ее окликнули.

– Боишься? Не трусь, там никого нет. Чисто и гулко. – Кира вывернула из-за угла. В руках был пакет с продуктами.

– Да, один вид этой двери вызывает содрогания. А эти стропила и леса, кажется, рухнут.

– Это правда, леса рухнут раньше, чем дом. Но ты не бойся, я знаю все ходы здесь, убежать успеем.

– Только одна и надежда на тебя, – буркнула Лиля. Заколоченный подъезд оказался заперт на ключ.

Лиля даже удивилась, увидев его.

– Господи, амбарный!

– Под стать замку, – рассмеялась Кира.

В подъезде было тепло, но пахло запустением – пылью, старым деревом, немного сыростью.

– Чисто, – удивилась Лиля, глядя себе под ноги.

– Еще бы, я мою полы раз в неделю. А если учесть, что никто, кроме меня, не ходит здесь, то чистота сохраняется.

– Слушай, а ночью не боишься?

– Нет, привыкла, в первые дни, конечно, боялась. Потом привыкла. Знаешь, главное – изучить местность. Пересилить себя, побороть страх, а когда знаешь каждый угол, страха нет.

Наконец, они дошли до бывшей квартиры Заболоцких. Кира опять достала ключ и отперла входную дверь. Лиля зашла в квартиру, которую знала так же, как и свою. Но теперь вместо привычных предметов была пустота. Кира повернула выключатель, и большая прихожая оказалась залитой ярким светом. Откуда-то из глубины доносилось бормотание радио.

– Знаешь, почти как раньше. У вас же всегда радио работало.

– Да, на нашей замечательной общей кухне.

– А мне всегда нравилось там находиться.

– Это потому, что ты тараканов ночью там не встречала, – заметила Кира.

– А сейчас они тоже здесь есть? – Лиля боялась насекомых.

– Откуда им сейчас взяться?! Жильцов нет, магазины с первого этажа съехали. Есть, пить нечего. Нет, здесь осталась только я. – Кира помогла Лиле снять пальто и пригласила в комнату.

– Ты сейчас во всех комнатах живешь?

– Нет, только в двух. Которые смежные. Одна спальня, вторая – гостиная.

– Кирка, – Мельникова повернулась к подруге, – кончай валять дурака! Золотая медаль, светлая голова, такие возможности впереди! А ты дурью маешься! А уж про родителей твоих я вообще молчу. Они же не могут спокойно думать о том, что их дочь живет в заброшенном доме.

– Послушай, я с мамой раз двадцать говорила. Какая разница – снимаю я за деньги хрущевку на окраине или живу бесплатно в центре Москвы в родном доме. Вот выгоднее же так, как я решила.

– Кира, не всегда хорошо, что выгодно. Родителям было бы приятнее и спокойнее жить с тобой.

– Они должны доверять мне.

– Они – доверяют. Только волнуются.

– Ладно, давай чай пить. Я тут приболела.

– Знаю, в магазин приходила, – сказала Лиля. Она уселась на старый диван, который был ровесником их с Кирой дружбы.

– Ко мне там хорошо относятся, я им план делаю, умею с покупателями общаться. А еще сейчас полно появилось импортных вещей. Так мало кто знает, как с ними обращаться. А я инструкции все внимательно читаю, а потом объясняю. Короче, быть мне старшим продавцом-консультантом. А потом еще и проценты попрошу.

– Это как?

– У меня будет оклад, а к нему я буду