— Куда вас отвезти? — спросил он.

Сьюзан, не отвечая, начала рыться в сумочке и наконец протянула ему визитную карточку. Ее студия находилась на Ларкин-стрит, неподалеку от Бродвея.

Эрик припарковался и вышел, чтобы открыть ей дверь. У него было неприятное предчувствие, что Сьюзан придется выдворять из машины силой, однако она вышла сама и, не сказав ни слова, исчезла в здании. Эрик сел за руль и погнал машину в аэропорт.

Слава Богу, с этим покончено, думал он. До сих пор Эрик не мог поверить, что Сьюзан говорила серьезно. Ее слова звучали как розыгрыш, но Эрик боялся, что для такой шутки Сьюзан не хватило бы чувства юмора — если оно у нее вообще есть.

Всю дорогу до аэропорта Эрик сосредоточенно вел машину, стараясь не думать об этой нелепой истории. Конечно, жаль, что Сьюзан чувствует себя обиженной; но не станет же он, в самом деле, жениться на ней, чтобы возместить воображаемый ущерб! Будь Сьюзан поумней, она могла бы стать опасной, думал он, паркуя машину на стоянке.

До прибытия самолета оставалось несколько минут. Эрик пошел в бар, чтобы выпить чашечку кофе. Сьюзан осталась в прошлом; через несколько минут рядом с ним будет Кортни. Эрик как будто проснулся от дурного сна. Радостное ожидание любимой рассеяло все его тревоги. По телефону она обещала ему то, отчего у Эрика захватывало дух и все тело сладко напрягалось. Но он не будет ее торопить. Впереди много времени… Эрик оставил недопитый кофе и направился к выходу на поле.

Тяжелая сумка резала плечо. Кортни поправила ремень, стараясь не помять блейзер. Ожидая, пока подведут трап, она причесалась и провела по губам помадой и теперь, пытаясь унять нервозность, спешила к дверям. Сердце ее сильно билось, легким как будто не хватало воздуха. «Может быть, он и не смог приехать, — говорила она себе. — Ничего страшного, увидимся за ужином».

Кортни не любила, чтобы ее встречали в аэропорту — не любила как раз из-за этого момента, когда у трапа стоит толпа встречающих, и тебе приходится вытягивать шею и вертеть головой в поисках нужного человека. Кортни облизнула губы — во рту у нее пересохло, — уверенно улыбнулась и пошла вниз по трапу. Ей не пришлось искать глазами Эрика: он стоял в первом ряду.

— Кортни! — воскликнул он, и улыбка, как солнце, осветила его лицо. — Я уж начал думать, что ты опоздала на самолет! — Крепким объятием он отделил ее от толпы пассажиров и нежно поцеловал. От него приятно пахло лосьоном, а губы сохранили горьковатый вкус кофе. Люди вокруг тоже целовались — но совсем иначе… Впрочем, Кортни до этого не было никакого дела.

Миг — и Эрик увлек ее в сторону.

— Хорошо съездила? — спросил он, ведя ее под руку по проходу.

— Великолепно. Узнала о мотоциклах гораздо больше, чем подростки-фанаты. Клиенты в субботу показывали мне завод — потрясающий, как будто из научно-фантастического фильма! Еще несколько лет назад у них была маленькая фирма, но она быстро развивается, и эти энтузиасты мечтают покорить весь мир. — Кортни улыбнулась. — И не удивлюсь, если покорят. Тебе стоит открыть отделение в Лос-Анджелесе — они собираются как следует поездить по свету.

— Мне хватает твоих командировок, — возразил Эрик.

— Ты взял мою машину?

— Да, спасибо. Отдам, когда вернемся в город, если не возражаешь.

— Не надо. Пользуйся, пока не получишь обратно свою.

Эрик, в свою очередь, поделился с Кортни новостями. Он рассказывал о мистере Дейвисе и его поездке в Мюнхен, когда вдруг в голове, словно вспышка молнии, промелькнула идея. Проблема решена!

— Видишь, как полезно с тобой разговаривать, — шутливо заметил он.

— Делай это почаще, — улыбнулась Кортни. Улыбнулась нежной, задумчивой, полной надежд улыбкой, и карие глаза ее стали огромными и доверчивыми, как у ребенка.

— Рад стараться, — ответил Эрик.

По дороге домой они говорили обо всем на свете. Но Эрик ни словом не упомянул Сьюзан.

Эрик обещал заехать за Кортни в офис. Он пришел, когда все уже разошлись, и появился в дверях, словно луч света в сумерках. Кортни набрасывала на листе идею логотипа, только что пришедшую ей в голову; карандаш быстро и уверенно скользил по бумаге. Увидев Эрика, она с улыбкой указала ему на кресло.

— Подожди две минуты, — попросила она.

— Спешить некуда. Я заказал столик в «Четырех океанах» на половину восьмого.

Кортни взглянула на часы и кивнула.

— Времени еще достаточно. Эрик, если хочешь, приготовь себе выпить. Все, что нужно, ты найдешь в приемной.

Эрик знал, где располагается бар. Он вышел и вернулся через минуту с бокалом, до половины полным белого вина.

Кортни положила последний штрих, отодвинула рисунок, подняла голову — и увидела, что Эрик не сводит с нее глаз.

— Когда к тебе приходит вдохновение, — тихо сказал он, — твое лицо становится прекрасным, как никогда.

— Правда? — Кортни откинула со лба непослушную прядь волос и заправила ее за ухо. — Знаешь, я в это время совершенно отключаюсь. Не замечаю ничего вокруг. Ты никогда не задумывался, как возникает озарение? Мне кажется, в мозгу у нас, как в калейдоскопе, кружатся цветные пятна мыслей, чувств, впечатлений. В какой-то миг они вспыхивают, словно фейерверк, и образуют прекрасную картину. Ты видишь ее всего несколько мгновений — а запоминаешь навсегда.

— Со мной такое не часто случается, — признался Эрик, тронутый ее одушевлением.

— Точно так же бывает, когда вдруг, по озарению, решаешь какую-то задачу, — заметила она. — Как с твоим клиентом и поездкой в Мюнхен. В подсознании у тебя хранилась нужная информация, но, чтобы извлечь ее на поверхность, потребовалось время.

— Чертовски много времени, и это неудивительно, — пробормотал Эрик, как-то странно взглянув на нее.

Кортни хотела спросить, что он имеет в виду, но не успела: Эрик поставил бокал, обошел вокруг стола, положил ей руки на плечи — и сердце Кортни неистово забилось.

Он прикоснулся губами к ее губам — сначала нежно, затем порывисто, с силой прижав ее к себе. Кортни обняла его за талию и склонила голову ему на плечо. Долгий-долгий миг они стояли так, не двигаясь, не произнося ни слова — просто наслаждаясь теплом и чувством единения. Словно ток пробегал по их жилам, учащая дыхание, обостряя все чувства. Кортни подняла голову и, глядя ему в лицо, приоткрыла губы.

И все, что томило ее эти долгие месяцы, все страхи, сомнения, колебания — все унеслось прочь, расплавленное жаром его губ. Кортни смело отвечала на поцелуй, и неведомая прежде радость освобождения, казалось, вздымала ее ввысь. Язык Эрика нежно, но настойчиво проникал во влажные глубины ее рта, и Кортни наслаждалась этой страстной атакой. Одной рукой Эрик поддерживал ее голову; другой — прижал ее к себе и начал двигаться вместе с ней в ритме, от которого пробудилось и властно заявило о себе желание.