Человек преодолел ситуацию «качания» между мирами благодаря развитию механизма памяти, поэтому ему удалось замкнуть свою жизнь в некий цикл. Новый цикл уже не отменяет прошлого. Наоборот, человек всеми усилиями старался сохранить имеющуюся у него память о прошлых событиях. Он стал идентифицировать себя с прошлым и ориентировался на него как на некий образец, парадигму для своей жизни. Все древние бесписьменные культуры были устремлены в прошлое, их главным смыслом было сохранить память о том, что было. С развитием памяти сами циклы стали более длительными, а значит и возможности кризисов идентификации ― более редкими. Суточные циклы стали восприниматься гораздо менее драматично, чем годовые. Затем циклы стали еще более длительными, и опасность гибели мира грозила человеку все реже. А будущее стало рассматриваться как продолжение и результат прошлых событий. Так постепенно в нашем сознании утвердилась термодинамическая стрела времени, в рамках которой оно плавно и без кризисов течет из прошлого, через настоящее, в будущее.

К наступлению эпохи Средневековья, а может быть и частично внутри этой эпохи, космологическая стрела времени постепенно выпрямилась и тоже стала соответствовать термодинамической стреле, где время течет из прошлого в будущее. Однако циклическое восприятие времени прочно закрепилось на уровне наших психологических переживаний. Внутри единого жизненного потока мы выделяем отдельные законченные циклы, такие как детство, юность, зрелость и старость. Мы живем в соответствии с природными циклами и чувствуем свою зависимость от них. А как часто мы «зацикливаемся» на какой-то деятельности, воспроизводим одни и те же шаблоны поведения или мысленно ходим по одному тому же кругу.

Таким образом, все три рассмотренные выше стрелы времени приобрели одно направление. Однако наивно полагать, что, пройдя столь сложный путь развития, мы просто остались в рамках самого простого представления о времени, согласующегося с особенностями нашего восприятия. Более того, читателю может показаться, что жизнь в рамках термодинамической стрелы времени ― это безрадостное существование в условиях неизбежного приближения к хаосу и смерти. Но это совсем не так. Проживая такую жизнь, можно делать множество интересных открытий, и само по себе проживание в этом течении времени может быть интересным и радостным.

Кроме того, видимое и доступное нашему анализу течение времени задает только видимые истории, или последовательности событий: историю жизни конкретного человека, историю человечества, историю Вселенной. Все эти истории мы видим, изучаем и помним, опираясь на опыт проживания рамках «существования-для-других». Но все эти истории очень напоминают мифы. Мифы, которые создавал древний человек, представляют собой рассказанные кем-то истории, где события следуют одно за другим и образуют определенную логику повествования. Но у мифов, как выяснили антропологи, есть внутренняя структура. Благодаря этой структуре миф содержит в себе скрытый смысл, который как будто закодирован или скрытым образом «вшит» в повествование. В мифе может быть скрыт некий внутренний конфликт, который древний человек бессознательно разрешает с помощью мифа, рассказывая его как историю.

В качестве примера известный антрополог и исследователь мифов К. Леви-Строс приводит миф об Эдипе. Многим знакома эта трагичная история о том, как фиванский царь Эдип по роковому стечению обстоятельств убивает своего отца и женится на своей матери. Но у этого мифа есть некая предыстория и послесловие, имеющие отношение не к самому Элипу, а к его роду. А в скрытой структуре этого мифа «спрятан» конфликт древнего человека в его представлениях о собственном происхождении: либо происхождение человека автохтонное (подобно растению), либо он происходит от союза двух существ (мужского и женского пола). Мы не будем вдаваться в тонкости смыслового анализа мифов. Для нас важно уяснить идею о том, что у мифа, как рассказанной истории, есть скрытая структура и скрытый смысл.

В полной мере структура мифа воспроизводится в наших снах. Неслучайно К. Г. Юнг говорил, что сон ― это индивидуальный миф, а миф ― это коллективное сновидение. Миф всегда воспроизводит различные варианты самоопределения (идентификации) человеком себя в мире. То же самое мы делаем в жизни и во сне, только разными способами. Сон, как и миф, представляет собой снятие напряжения или разрешение внутреннего конфликта, существование которого мы можем даже не осознавать. Пусковой механизм того или иного сна может запустить любое событие, произошедшее в реальной жизни. Сон ― это реакция на это событие, разворачивающаяся в целую историю. Событие в жизни и приснившийся по его мотивам сон существуют в разных реальностях. Миф ― это тоже реакция на некоторое событие, произошедшее вне мифической реальности, но запустившее механизм творения новой реальности.

Теория Большого взрыва ― это очень интересная научная концепция, многое объясняющая в происхождении и последующей эволюции Вселенной, но она тоже ― миф, его научная разновидность, ориентированная на прошлое и на ранние образцы переживания реальности. Тогда сингулярность ― это точка соприкосновения двух реальностей, то есть некий фазовый сдвиг. До Большого взрыва Вселенная находилась в состоянии, не имеющем никакого отношения к ее истории, это было состояние существования в другой реальности. В момент Большого взрыва состояние Вселенной не поддается действию никаких физических законов ― это фазовый сдвиг, переход в новое состояние. Переход от сна к бодрствованию тоже можно сравнить с сингулярностью или фазовым сдвигом. Ведь в царстве снов действуют совсем другие закономерности. То же самое касается нашей жизни. Мы ошибочно полагаем, что механизм творения человеческой жизни запускает физиологическое событие ― зачатие, относящееся к нашей реальности. Жизнь запускается в иной реальности и является реакцией на некоторое событие в этой самой иной реальности. Поговорим об этом более подробно.

Думается, каждому снились сны, подобные одному сну из моего детства. Однажды мне приснилось, что я проспала и опаздываю в школу. Я очень тороплюсь, делаю все быстро, одеваюсь и бегу. Главный смысл сна ― страх и беспокойство по поводу возможного опоздания. Я забегаю в школу в самый последний момент, после чего звенит звонок. Звонок звенит долго и упорно, тут я просыпаюсь и понимаю, что это звонит мой будильник, который меня и разбудил. Каждый, кто видел подобные сны (вне зависимости от их содержания), наверное, удивлялся, как два разных потока длительности (события сна и события реальности) смогли синхронизироваться таким образом, что будильник и школьный звонок зазвенели одновременно. Меня этот вопрос волновал очень долго, пока не нашлась его разгадка. А разгадка оказалась очень проста. Мой сон начал сниться мне тогда, когда зазвенел будильник. Звонок будильника запустил ассоциативную реакцию в мыслительной деятельности. Ассоциации не разворачиваются во времени, они одномоментны. Звонок будильника мгновенно вызвал в моем мозгу набор ассоциаций на тему опоздания. А в процессе просыпания, который длился несколько мгновений, то есть имел определенную длительность, все эти ассоциации сложились в некую логическую цепочку. Здесь ассоциация была очень конкретна, и вызвавшее ее событие тоже было конкретным, поэтому на основе такого сна очень легко проследить, как рождаются сны. Мой сон был простым и представлял собой вариацию на одну тему. Но сны могут быть гораздо более сложными, включать в себя несколько смыслов, и тогда по своей структуре они будут очень напоминать мифы.