Бородин почему-то не спешил выполнять команду, и автомобиль продолжал забирать влево, плавно удаляясь от шоссе. Впереди угрожающе увеличивался в размерах бесформенный кусок скалы.

– Леха, вправо!! – рявкнул Броневич, разбивая прикладом потрескавшееся стекло.

– Он ранен, – внезапно увидел Кармазин кровь на спине ротного.

И только после этого Владимир Николаевич обратил внимание на странные и безвольные движения головы Алексея, качавшейся в такт автомобильной тряске. Накрепко вцепившиеся в руль ладони скорее удерживали тело от падения, нежели управляли машиной.

– Скоты! – выругался начальник штаба батальона, подкручивая руль, чтоб «уазик» не влетел в скалы. С трудом выруливая на дорогу, он скомандовал: – Лейтенант, не прекращай огонь!

– Куда стрелять-то? Никого не видно!

– По склонам! Все они сидят там – это их излюбленная тактика.

* * *

Покинув ресторан, мужчины переместились в «БМВ», ожидавший на стоянке у ресторана. Охранники были расторопны и предупредительны, словно три часа назад у входа в ресторан не произошло недоразумения с применением физической силы и едва не дошедшего до стрельбы.

Усевшись на заднее сиденье, Броневич и Кармазин опустили тонированные стекла и с удовольствием закурили. Два представительских авто поплыли по ночному городу в сторону восточной окраины.

Станислав решил продолжить прерванный в ресторане разговор.

– Ну, так что за работа, Владимир?

– Видишь ли, я очень люблю свою дочь, – вздохнул тот. – Кроме нее у меня никого не осталось. Родители давно ушли, супруга умерла, родственников поблизости нет, а те, что есть, живут далековато, и мы практически не контачим…

Кармазин понимал, насколько ему тяжело говорить о таких вещах, поэтому не перебивал. Броневич выдохнул в сторону открытого окна дым, затушил в пепельнице окурок.

– Несколько лет назад Саша выскочила замуж. Именно выскочила – необдуманно и поспешно. Она была совсем девчонкой, и я отлично видел, что ее не остановить. Если бы я попытался это сделать, то наши отношения превратились бы в кошмар, а мне как любящему отцу не хотелось их портить. Ладно, то неудачное замужество мы пережили – дочь повзрослела, поумнела, стала мудрее и разборчивее в людях. Так я, по крайней мере, полагал. И вдруг недавно она заявляет мне: «Папа, я встречаюсь с прекрасным человеком и хочу, чтобы вы познакомились…»

Слушая откровения бывшего командира, Станислав недоумевал: «При чем здесь я?! Уж если ты со своим многолетним воспитательным опытом не можешь справиться с девчонкой, то мои советы тебе и подавно не помогут…»

– …Я познакомился с ним, – продолжал Владимир Николаевич. – С виду действительно нормальный парень. Лет тридцать, не избалован, из простой семьи, вроде не испорчен. Навел я о нем кое-какие справки. Отслужил полтора года в армии; высшего образования нет, но специальность имеет и несколько лет работает в компании, ориентированной на ремонт сложной бытовой техники…

«Ничего не понимаю. Что он от меня хочет?.. – терялся в догадках Станислав. – Чтобы я раскусил характер очередного жениха его дочери? Или чтобы оградил ее от посягательств последующих претендентов?..»

Но буквально следующей фразой Броневич прояснил ситуацию:

– Видишь ли, Стас, если бы проблема заключалась только в предстоящем замужестве Александры, то я, скорее всего, не переживал бы. Обидно будет, если снова ошибется, но это, согласись, не смертельно. Дело в другом.

– В чем же?

– В том, что организованный мною строительный бизнес приносит неплохие дивиденды, что привлекает ко мне и дочери повышенное внимание разнокалиберных мошенников. Мне пришлось трижды поменять главного бухгалтера, несколько раз увольнял за воровство помощников. А около года назад расстался с Валерием Костиным – исполнительным директором компании и членом совета директоров. К слову, оказавшимся весьма опасным человеком.

Эта информация была интереснее и гораздо ближе к телу Кармазина.

– Так-так, – заинтересованно воззрился он на Владимира. – И этот опасный человек угрожает местью?

– Костин был гениальным коммерсантом. Начинал с какой-то мелочевки, вроде чешского хрусталя, который он возил из Москвы и раскидывал по местным коммерческим магазинам. Потом приподнялся на новый уровень и стал впаривать финнам что-то шведское. Наконец, прибился к моей компании; в первое время я поручал ему переговоры с мелкими партнерами. И знаешь, порой мне казалось, что он способен запросто договориться о продаже одного из районов Новорубинска вместе с его жителями, о покупке каждой из составляющих воздуха или об отмене ближайшего понедельника. Но теперь этот опасный тип мне не угрожает. В конце прошлого лета он утонул в пучине Черного моря, перебрав с алкоголем. По крайней мере, так мне описали его безвременную кончину.

– Тогда что тебя беспокоит? И в чем смысл моей будущей работы?

– Приехали, – кивнул Броневич на коттеджный поселок, по центральной улице которого следовали автомобили. – Сейчас переместимся в дом, я сварю крепкий кофе и все тебе расскажу…

* * *

Под звуки коротких очередей, раздававшихся с заднего сиденья, Броневич перевалил Бородина на правое кресло, сам же, устроившись на месте водителя, вывел автомобиль из-под обстрела.

«ЗИЛ» остался позади. Теперь предстояло нагнать злополучную иномарку, сбавившую скорость и по-прежнему маячившую впереди.

Выстрелы со склонов и в салоне стихли. В наступившей тишине молодой лейтенант теребил ротного и звал:

– Товарищ капитан. Товарищ капитан!..

– Что там у него? – не отвлекаясь от дороги, спросил Броневич.

– Не знаю. Не отвечает.

Бородин привалился к правой дверце и не подавал признаков жизни. Приложив пальцы к его шее, Кармазин решил проверить пульс. Однако сделать это на неровностях дороги не получилось.

– Жив? – понемногу сокращал дистанцию до иномарки подполковник.

– Кажется, да. Но состояние критическое – боюсь, не довезем.

Поигрывая желваками на скулах, Владимир Николаевич буравил взглядом корму темной иномарки. Тяжелое ранение одного из лучших офицеров батальона представлялось катастрофой, но здравый рассудок, отгоняя скорбные мысли, подсказывал: «Это еще не все. Умалатов неспроста тащит нас вперед – там наверняка уготован очередной сюрприз».

Более не раздумывая, он подхватил левой рукой автомат, высунул его в окно и выпустил в иномарку длинную очередь, полностью опустошив магазин. Страстное желание разнести головы его водителю и пассажирам не остановило даже то предположение, что среди них может находиться сам Умалатов, которого высокое начальство стремилось заполучить живым.

Темный автомобиль завихлял по ленточке шоссе и замер у самого обрыва. В тот же миг и двигатель «уазика» стал чихать и давать сбои – на темно-зеленом капоте зияло несколько пулевых пробоин.