— Ибсен, заткнись! Я пытаюсь услы…

Сэмюэль провалился в ту же ловушку, что и Марта, и полетел в пустоту. Дым вовсе не исчез. Он просто был скрыт за закрытым люком ловушки. Теперь дым окружал его со всех сторон, и он чувствовал ужасный жар, поднимающийся от пылающего внизу пламени.

Поскольку перед падением Сэмюэль повернулся, чтобы обругать Ибсена, он в последний момент успел ухватиться руками за край ямы. Теперь он отчаянно вонзал в почву пальцы, пытаясь ухватиться за нее покрепче.

Посмотрев вверх, Сэмюэль увидел ветку дерева, низко свисавшую над ямой. Ветка была вне его досягаемости.

— Помоги!

Он посмотрел вниз. Клубы черного дыма ударили ему в лицо, и он отшатнулся прочь от адского жара. Пылающий внизу огонь почти доставал до его босых ног, а искры, взлетая вверх, опускались ему на ступни.

— Ибсен! — задыхаясь, прокричал он. — Ибсен! Помоги!

Сэмюэль ухитрился подтянуться на руках настолько, чтобы увидеть, как Ибсен уходит прочь от ямы.

— Ибсен! — прохрипел он, чувствуя, что его пальцы вот-вот разожмутся. — Вернись!

Конечно, он и сам не знал, какой помощи можно ждать от Ибсена. В конце концов, тот был всего лишь собакой. Но когда вы обнаруживаете, что, ухватившись за край ямы, висите над пылающим огнем, который уже поджаривает ваши пятки, вы начинаете цепляться за любую, самую ничтожную надежду.

— Ибсен… Ибсен, вернись. Помоги! Вернись, трус!

Но Ибсен, хоть и был изрядно напуган, трусом вовсе не был. Он отходил прочь от Сэмюэля только для того, чтобы взять разбег. Отойдя на несколько шагов назад, он разбежался по направлению к яме и, перепрыгнув через клубы дыма, приземлился на другой стороне. Это был поистине замечательный подвиг, в особенности потому, что размеры ямы значительно превышали размеры его тела.

Благополучно приземлившись, он покрепче обосновался на земле и снова подпрыгнул, сначала оттолкнувшись передними лапами и затем подбросив себя вверх задними. Секундой позже в его зубах уже была нижняя ветка, которую он начал нагибать к яме, полной удушающего дыма.

— Помоги! Помоги!

Земля крошилась под пальцами Сэмюэля. Он был уже готов разжать пальцы и упасть в адское пламя, пылавшее внизу.

Но тут он почувствовал, как что-то толкает его в плечо. Повернув голову, он увидел ветку, которая всего пару мгновений назад, словно издеваясь, маячила высоко над его головой.

Он не понимал, как ветка могла оказаться здесь, но был несказанно рад увидеть ее. Однако ему следовало поторопиться. Земля, осыпавшаяся под его левой рукой, недвусмысленно предупреждала о том, что он должен как можно скорее что-то предпринять.

Сэмюэль уцепился за ветку правой рукой. Движение вышло неуклюжим, потому что клубы едкого дыма застилали ему глаза. Но он сделал это. Когда он схватился за ветку обеими руками, она подпрыгнула и отбросила Сэмюэля на другую сторону ямы. Длины ветки как раз хватило на то, чтобы Сэмюэль смог выбраться наружу и отползти от дыма.

Согнувшись пополам, он заходился в кашле в течение добрых пяти минут. Затем он взглянул на Ибсена и понял, что тот прыгнул через яму, чтобы спасти его.

— Спасибо, — сказал Сэмюэль, проверяя, не выпала ли книга из-под его свитера. — И я… э-э… прости. За то, что называл тебя тупым. И я не считаю тебя мохнатым идиотом.

Ибсен ответил ему, коротко вильнув хвостом. «Извинения приняты», — казалось, говорил он.

И вдруг Сэмюэля поразила ужасная мысль. Что, если Марта тоже упала в яму? Что, если он сгорела заживо? Но рядом не было никого, кто мог бы ответить на эти вопросы.

— Марта, где ты? — пробормотал Сэмюэль, оглядывая деревья в надежде увидеть хоть что-нибудь, что могло дать ему подсказку.

А потом он кое-что увидел. Серое пятно, выделяющееся среди высоких коричневых стволов.

Дом.

Сэмюэль похолодел от страха. Однако он понимал: есть шанс, что тот, кто живет там, сможет помочь ему найти сестру. Шанс был ничтожен, но не более ничтожен, чем шанс спастись от огня. Поэтому Сэмюэль двинулся по направлению к дому, а Ибсен осторожно ступал рядом с ним, проверяя землю на предмет ловушек.

Когда они подошли ближе, сердце Сэмюэля заколотилось. Он осознал, что небольшой дом был не один. Там был и другой, чуть подальше. И еще, и еще…

— Это деревня, — сказал Сэмюэль Ибсену, хотя было не совсем ясно, как Ибсен должен был отреагировать на это сообщение.

Деревня состояла из двенадцати маленьких домиков с каменными стенами и деревянными дверями и крышами. Все окна, как и сами дома, были круглыми. И все вместе домики, в свою очередь, образовывали идеальный крут.

В центре этого круга стояло три пенька, срезы которых были украшены узорами. Каждый узор изображал солнце с лучами, окружавшими его наподобие гривы. Точно такие же картинки были вырезаны на дверях всех домиков.

Сэмюэль подошел к одной из дверей и постучался, ударяя рукой в центр деревянного солнца.

— Здравствуйте? Тут кто-нибудь есть?

Нет ответа.

— Эй? Извините, кто-нибудь есть дома?

Он подошел к незастекленному окну и задал тот же вопрос. Засунув внутрь голову, он получил на него ответ. Дома никого не было.

На самом деле создавалось впечатление, что здесь никого не было уже очень давно, потому что все внутри было покрыто толстым слоем пыли и затянуто паутиной.

В следующем доме он увидел такую же картину. И в следующем тоже. Когда они с Ибсеном подошли к четвертому дому в круге, Сэмюэль решил попробовать открыть дверь.

Она со скрипом распахнулась, порвав сетку паутины, растянутой на верхнем углу двери.

Ибсен пролаял свое взволнованное предостережение.

— Оставайся там, если ты такой заяц-трусишка, — сказал Сэмюэль. — То есть собака-трусишка.

Но Сэмюэлю и самому было по-настоящему страшно. Если бы не необходимость найти сестру или хотя бы что-то, что могло бы ему помочь, он бы уже, без сомнения, со всех ног бежал в обратном направлении.

Но что же он надеялся здесь найти?

Карту леса? Какое-нибудь существо, оставшееся жить среди паутины и пыли, которое указало бы ему путь?

Взглянув направо, он увидел маленькую кухню с дровяной печью. Внутри лежали дрова, так и не дождавшиеся того, кто бы их сжег.

«Вот странно, — подумал Сэмюэль. — Зачем класть в печку свежие дрова, если все равно не собираешься их использовать?»

Сэмюэль медленно прошел в столовую, где стоял круглый деревянный стол с вырезанным на нем изображением все того же солнца. Вокруг этого изображения были расставлены четыре деревянные миски с четырьмя деревянными ложками. Приборы для еды, которую никто так и не съел.