– Мм… что такое «больничный лист»?

– Ну временная нетрудоспособность ввиду болезни…

– А, да… вспомнил. В той стране неплохие законы.

– Двое выходных суток, плюс пять больничных, плюс ещё двое следующих выходных. Итого девять иннурийских суток, это же почти восемь церков. Так что возвращаться буду уже в тумане.

– Никуда не поедешь? Сейчас восход на Искристом мысе.

– И даже с места не двинусь. Ничего нет лучше родного дома. Иолис соскучилась и сердится – нашёл себе работёнку, сын без отца растёт…

– Так оно, – вздохнул гость. – Непростая у нас работёнка… Так что там насчёт новых погремушек?

– Готовят к запуску. Я намерен испытать твою дочь в деле, кстати. Пусть займётся этими аппаратами. Раздобудет коды.

Инбер взял ещё один плод, принялся очищать небольшим изящным ножичком – кожура со скрипом поддавалась отточенной стали.

– Не о том ты тревожишься, Инмун. Погремушки – пустяк, пусть летят… Вот что намерены почтенные и почтеннейшие делать с теми картинками?

– Только не надо нагнетать, Инбер. Картинки дезавуированы вполне надёжно. Подменные копии имеют весьма смутное сходство с этим милым звериком, – кивок в сторону попрыгая. – Оригиналы же объявлены отретушированной копией.

– Из твоего ответа явствует, что почтенные и почтеннейшие не намерены далее заниматься этим вопросом.

– Твои предложения? Может, физически ликвидировать того аборигена? Как его… Ксанфомалити?

– Не надо приписывать мне всякий бред, Инмун. Однако накопление иннурийцами фактов и фактиков понемногу приближается к границе. Ты в курсе, что учудила твоя дочь?

* * *

– Проходи, будь, как дома. Курточку давай сюда…

– Антон, это ты? – мама заглянула в прихожую. – О, у нас гостья!

– Здравствуйте… – Вейла, блестя глазами от любопытства, беззастенчиво разглядывала маму.

– Ма, познакомься, это вот Марина. – Я по-хозяйски снял двумя пальцами несуществующую пылинку с плеча девушки.

– Очень приятно. Меня зовут Алёна Павловна, – мама, в свою очередь, разглядывала гостью. – Да вы проходите, проходите, Мариночка! Сейчас будем пить чай. Или кофе?

– Нет-нет, чай гораздо лучше! – улыбка «Марины» была теперь совершенно очаровательной. – Особенно с абрикосовым вареньем.

– О, Антон уже успел нахвастаться? – засмеялась мама.

Пройдя в ванную, я принялся мыть руки. Шум воды заглушал звуки, доносившиеся из зала, делая неразборчивыми слова, но, судя по общему тону, беседа протекала вполне мирно.

– А мы с Мариночкой, оказывается, почти коллеги, – сообщила мама, едва я вышел из ванной. – Я ведь тоже оканчивала МАИ, правда, специальность другая…

– Ну это же здорово! Отец на работе?

– Как обычно. Скоро он там ночевать будет.

– А Ленка где?

– Придёт – спросишь, – мама возилась на кухне, ставя чайник. – Чай будем пить в зале. Антон, достань чайный сервиз.

– Парадный, с синими чашками?

– Ну естественно!

– Право, мне немножко неловко, – Вейла сидела на диване с максимально возможным для неё скромным видом. – Хватило бы кухни, честное слово…

– Ну что вы, Мариночка! Наш Антон наконец-то осмелился познакомиться с девушкой, более того – привести её к нам в дом. Такой подвиг просто необходимо торжественно отметить! – засмеялась мама.

Звонок в прихожей затренькал часто и нетерпеливо.

– Ну вот и Елена, – мама расставляла на раздвижном столике угощение. – Антоша, иди открой.

Ленка, румяная от холода, шумно ввалилась в прихожую.

– Привет, Тошка! – она уже скидывала на ходу пуховик и сапожки. – О! Кто у нас?

– Сейчас увидишь.

– Опа! Неужто решился? Тошка, ты герой!

И, не дожидаясь ответа, сестричка ринулась в комнату.

– Здравствуйте!

– Здравствуйте, Лена, – улыбка иномейки была теперь просто лучезарной. – Антон, ты представишь или мне самой?

– Это вот Марина, знакомьтесь, – я сделал широкий жест рукой.

– А? Ы…

– Что-то не так? – поинтересовалась «Марина», с любопытством разглядывая мою сестрёнку.

– А Тошка говорил… это… тебя Вейла звать… Ой, ничего, что я на «ты»?

– На «ты» нормально, – улыбнулась иномейка. – А вот насчёт Вейлы… Антон, имеются объяснения? Кто такая Вейла, м-м?

Сестрёнка затравленно оглянулась на меня.

– Вейла – мифический персонаж из сказок для малолетних девочек, – я даже глазом не моргнул, излагая версию. – Чтобы не приставали с глупыми расспросами – как зовут да как зовут…

– Алёна Павловна, вы Антона знаете с детства, – в глазах Вейлы прыгали смешинки. – Он очень часто врёт?

– Регулярно и непрерывно, – рассмеялась мама.

– Вот так и бывает в жизни, – с видом Анны Карениной, ожидающей поезд, провозгласила иномейка. – Познакомишься с приличным на вид парнем, только-только начнёшь прикидывать, не выйти ли замуж… вдруг бац! Всплывает какая-то Вейла…

– Ой, что творится! – Мама даже рот прикрыла ладонью от смеха.

Вечер окончательно наладился. Все три девушки болтали весьма непринуждённо, смеялись, «Марина» с видимым удовольствием дегустировала различные виды варенья, мне же оставалось пить чай и наслаждаться семейной идиллией.

– Всем добрый вечер, – за разговором мы пропустили приход отца, по обыкновению открывшего дверь своим ключом. – О, у нас гости!

Влиться в уже налаженную развесёлую компанию обычно дело минутное, и вскоре Эдуард Николаевич, представленный гостье, пил чай и беседовал с девушкой, явно довольный выбором сына – ну на лице же буквально написано: «Молодец, Антошка, экую красавицу выискал и умница к тому же, редкое сочетание…»

– Ой! – «Марина» встрепенулась, поглядев на часы. – Как ни жаль, мне пора. Большущее спасибо!

– Приходите, приходите ещё, Мариночка! Всегда рады!

– Алёна Павловна, можно вас попросить?..

– М? Что именно?

– Если вдруг тут объявится какая-нибудь, скажем, Вейла, гоните её шваброй, ага? – в глазах иномейки плясали бесенята.

– Ой, что творится! – мама от души хохотала.

– Тошка, ты молоток! – улучив минутку, шепнула мне Ленка. – Тошка, она просто чудо! И даже что не Вейла, не жалко!

– Ма, я провожу! – я сдёрнул с вешалки куртку.

– Держи! – отец протянул мне ключи от машины. – Отвезёшь до дому, как понял?