жарко, и Джузеппе порадовался, что ему достался стул, расположенный в тени навеса. Именно из-под этого навеса должна была явиться желанная кружка холодного пива. Он оглянулся по сторонам и, не заметив ничего примечательного, углубился в газету, которую до этого приобрел в киоске. Читал он без всякой цели. Просто убивал время. Джузеппе был маленьким вертлявым итальянцем, родившимся в Германии. У него были черные слегка вьющиеся волосы и карие глаза. Когда-то Джузеппе принадлежал к преступному миру. По меньшей мере, так считал он сам, потому что пару раз ему довелось оказаться в тюрьме за кражу. Кражи были небольшие, как и сроки, которые за них получил Джузеппе. Более крупные авторитеты преступного мира ценили Джузеппе за исполнительность и оперативность. Но это было в прошлом. Постепенно спрос на услуги Джузеппе упал, и он перебивался случайными заработками. В тюрьму ему больше не хотелось, и он очень скрупулезно относился к заданиям, которые принимал к исполнению.

Принесли пиво, и он сделал несколько крупных глотков. Отдышавшись, снова посмотрел по сторонам. Уличное кафе было из разряда дешевых, как и публика, занявшая к этому часу все свободные стулья. Для Джузеппе ценность кафе заключалась в его расположении. Кафе располагалось в центре пешеходной зоны, а именно здесь мог появиться человек, которого Джузеппе должен был узнать и выследить. Джузеппе недоумевал, почему именно здесь. Но так сказал Буб. Буба Джузеппе уважал, потому что Буб занимался более важными делами. Какими именно, Джузеппе не знал, но по номиналу банкнот, которые Буб извлекал из своего портмоне, заключил, что дела эти не чета мелким услугам Джузеппе. Он сделал еще глоток и достал из кармана рисунок карандашом. Некоторое время рассматривал его. Не надо было быть художником, чтобы убедиться в низком качестве рисунка. Но Буб сказал, что другого все равно нет. На рисунке были изображены два лица – мужчины и женщины. Буб сказал, что оба моложе сорока. Джузеппе хмыкнул – изображения явно не соответствовали этому возрасту. Женщина выглядела просто старухой, а мужчина парнем двадцати пяти лет. Джузеппе вздохнул. Буб еще сказал, что не обязательно, что они будут вместе. Джузеппе должен проследить за каждым из них. Куда, что и зачем… Джузеппе понимал, что самому Бубу это и даром не нужно, что он выполняет чье-то задание. Тем более это не нужно и Джузеппе. Буб обещал хорошо заплатить – и этого достаточно. Он с самого утра мотался по центру города, заглядывая в лица прохожих, но все напрасно. Сейчас он допьет пиво и двинет дальше.

Джузеппе бросил взгляд на другую сторону улицы. Там было еще одно уличное кафе, но более солидное, чем то, где сейчас сидел Джузеппе. Туда в обеденное время в основном стекались люди из расположенных поблизости офисов. Они торопились перекусить, чтобы потом снова заняться своими каждодневными делами. Вот спешит лысый толстяк. Успеет ли он к тому крайнему стулу справа? Не успел – более спортивный господин опередил его. А вот рыжая девица уверенно пробирается между столиками. Вот она повернула голову, и Джузеппе видит ее лицо. Волосы, конечно, крашеные. Лет тридцать пять. Кстати, Буб говорил, что напарница этого мужчины рыжая. Джузеппе снова взглянул на рисунок. Если эту старуху омолодить, то она, пожалуй, чем-то похожа на эту девицу, что-то выискивающую среди столиков. А вот и то, что она искала. Мужчина до сорока с пышной шевелюрой. Сидит за столиком и машет ей рукой. Джузеппе еще раз взглянул на рисунок. Лучших кандидатов все равно нет. Надо вести этих. Буб велел потихоньку их сфотографировать. Джузеппе допил пиво и продолжал сидеть за своим столиком, поигрывая пустой кружкой. Он ждал, пока парочка закончит есть и куда-нибудь двинется.

Они двигались медленно, и Джузеппе порядочно надоело тащиться за ними, стараясь не привлекать внимания. Его порывистая натура с трудом переносила такой темп. Он уже два раза незаметно снял обоих. Первый раз тогда, когда они сели на скамейку. Он тогда спрятался за рекламным щитом, в котором была дырка. Щит располагался как раз напротив скамейки. Они его, конечно, не заметили. Правда, он тогда подумал, что подойди он к ним совсем близко, они бы его все равно не заметили. Они были настолько увлечены беседой, а рыжая девица так жестикулировала, что – решил Джузеппе – им было наплевать на все происходящее вокруг. Второй раз он их снял, когда они остановились возле лестничного спуска в подземку. Они тогда закурили и, продолжая оживленно разговаривать, постояли некоторое время. Джузеппе немного спустился по лестнице и снял их снизу вверх. Он думал, что они, покурив, пойдут к подземке, и приготовился вести их там. Но вопреки его ожиданиям они туда не пошли, а повернули к Шиллерштрассе. Сделанных снимков было достаточно, чтобы успешно идентифицировать обоих. Но Буб велел довести их вплоть до какого-нибудь здания, куда они, возможно, войдут. Буб сказал, что, если получится, даже до кабинета или квартиры, в которых они скроются. И Джузеппе терпеливо продолжал следовать за парочкой. Шиллерштрассе была совсем короткой, и скоро вихрастый мужчина со своей рыжей спутницей остановились возле двери узкого старинного здания. Мужчина достал ключ, и они исчезли за дверью.

Джузеппе подскочил к двери и понял, что внутрь он не попадет. Он достал бумажный листок и переписал надписи возле всех кнопок звонка. Их было всего четыре. При этом Джузеппе подумал, что Буба заинтересует, пожалуй, вот эта: Макс Вундерлих. Частное сыскное агентство.

19

Дверь в маленькую комнатку вдруг отворилась и в узком проеме возникла фигура. Маленькое окошко под самым потолком комнатки было единственным источником света, и Шметтерлинг не сразу поняла, кто это. Лишь когда раздался голос, до нее дошло, что это Маттиас Штайн. От страха она инстинктивно прижалась к стене, возле которой стояла узкая кушетка. Маттиас молча сделал несколько шагов вперед. Шметтерлинг быстро села на кушетке, опираясь спиной на стену и обхватив двумя руками согнутые в коленях ноги. Она с ужасом следила за движениями своего мучителя. Он сделал еще несколько шагов в направлении стены с окошком и сел на единственный стул. Обведя комнатку взглядом, сказал:

– Ну что, довольна? Это тебе не дом твоего муженька. Да и до моей съемной квартиры этой каморке далеко. Но тебе там было плохо. Теперь тебе хорошо?

Он вскочил со стула, подошел к Шметтерлинг и замахнулся для удара. Она еще сильнее прижалась к стене и закрыла глаза. Но удара не последовало. Маттиас ухмыльнулся:

– Чего задрожала? Ты мне теперь больше не нужна. Я тебя уже похоронил. Правда, тебе удалось избежать