Сегодня мы не можем спокойно есть, не задумываясь огенетически модифицированных продуктах, об инсектицидах в продуктах питания. Мыобнаруживаем все новые неизлечимые заболевания. Снова возвращаются туберкулез ималярия. Мы загрязняем реки, озера, землю, моря и даже воздух, которым мыдышим. На нашей совести озоновые дыры и глобальное потепление; мы истощаемзапасы рыбы, чрезмерно эксплуатируем природные ресурсы, превращаем пахотныеземли в пустыню, уничтожаем леса, нещадно эксплуатируем недра планеты, ставимдругих живых существ на грань исчезновения и пугающими темпами перенаселяемЗемлю.

Мы унаследовали прекрасную планету, которая в течение трехмиллиардов лет создавала уникальную экосистему, чтобы огромное количество видовимели возможность жить и воспроизводить себе подобных. Создается впечатление,что мы одержимы дьявольским стремлением менее чем за двести лет превратитьЗемлю в забетонированный бесплодный пустырь. При всем технологическом развитиинам не удается искоренить болезни и голод. Мы не остановили войны. Вместо этогомы произвели оружие настолько мощное и опасное, что не решаемся применять егодаже против своих врагов. Вот такое наследство мы оставляем своим детям: мирнаркотической зависимости и насилия.

Западной цивилизации, увы, особенно гордиться-то нечем. Мыдействительно избавили мир от многих зол. Далеко в прошлом, по крайней мере наЗападе, остался высокий уровень детской смертности. Но общая сумма человеческихстраданий остается постоянной, так как прогресс, решая одни проблемы, порождаетновые, не менее серьезные. Злоупотребление антибиотиками создает новыемодификации болезней, которые эти лекарства должны были лечить.

Да, у нас есть многое из того, чего не было у наших бабушеки дедушек: психиатры, более активно функционирующие силы правопорядка. Онипоявились, потому что мы в них нуждаемся. Мы сами создали такую потребность.Современный человек разбил камнем собственное окно, чтобы продать самому себеохранную сигнализацию. Все больше людей живут в растущих и невероятноперенаселенных городах, испытывая при этом все большее одиночество. Поэтому мыизобрели таблетки для борьбы с депрессией и снятия напряжения от суетной жизнив больших городах.

Нам мало доводить до крайности самих себя – мы толкаем кэтому своих детей. Образование перестало быть средством достижения цели и превратилосьв самоцель. Иначе зачем нам система экзаменов, которая за три часа проверяетзнания, приобретенные учеником за три года; к тому же совершенно ясно, что 90процентов из выученного не будет иметь для студента никакого практическогозначения. Это в случае, если он доберется до экзаменационной аудитории безнервного срыва.

И ради чего все это? Чтобы наши дети могли стать еще болеезависимыми от технологий, чем мы? Даже тем, кто сдал экзамены с отличием, негарантирована работа, соответствующая их уровню. При всем своем разуме мыединственные живые существа, научившиеся плакать не от боли, и единственные,кто сделал свою жизнь несчастной настолько, что у кого-то из нас иногда простоне срабатывает самый мощный инстинкт, заложенный в него матерью-природой,инстинкт самосохранения.

С рождения нам внушают, что мы очень слабые и хрупкиесущества, зависящие от таблеток, а спиртное может дать нам и удовольствие, иопору. С какой стати подросток должен сомневаться в подобной пропаганде? Она неможет лгать. Зачем тогда все остальное население принимает таблетки от нервов,для релаксации или сна? Почему 90 процентов из них употребляют алкоголь, еслитаблетки не помогли? Хорошо, нам рассказали о вреде спиртного. И что из этого?Нам постоянно рассказывают о том, что мотоциклы очень опасны, но разве этоостановило хоть кого-то?

В любом случае, никакие устрашения не удержат их отупотребления алкоголя, и вряд ли они смогут назвать свою дозу умеренной. Тем неменее нам продолжают твердить, что алкоголь в умеренных количествах вполнебезопасен, а капля любимого напитка пойдет только на пользу. Вы не замечали,что те, кто убеждает нас в этом, обычно позволяют себе значительно большую дозулюбимого напитка?

Было бы просто чудом, если бы мы не попробовали первый разалкоголь. Ни повод, ни причина не имеют ни малейшего значения. Но этот первыйраз – самый хитрый момент в ловушке: напиток имеет отвратительный вкус.Подросток, пробующий первую кружку темного пива, часто думает про себя:«Неужели я должен пить эту дрянь? Мне бы лимонаду!» Но лимонад пьют толькодети. Взрослые пьют пиво. А вкус у него мерзкий. Именно это лишает подросткастраха подсесть на спиртное.

Вот что приводит западню в действие. Муха не станет питатьсянектаром, если ей не нравится его вкус: ведь она действует инстинктивно. Но мы– разумные и рациональные человеческие существа. Нам внушили, что взрослые пьютради вкуса напитка. С какой стати мы должны в этом сомневаться? Нужно толькоспросить их самих. Совершенно очевидно, что дядя Тэд пьет не для того, чтобыкаждый вечер доводить себя до рвоты и бессознательного состояния. Это всеголишь досадный побочный эффект, с которым он готов мириться, потому что напитоктакой вкусный. Зачем тогда наши родители каждый раз заказывают к ужину бутылкувина, когда идут в ресторан? Вино – это особое наслаждение, которое должноиметь неповторимый вкус. Если бы первая проба алкоголя казалась нам нектаром,то включилась бы аварийная сигнализация, подтверждающая причину моральногопадения дяди Тэда. Но разве можно привыкнуть или стать зависимым от этогоужасного на вкус пойла с мерзким запахом? Все опасения пойти по протореннойдорожке дяди Тэда исчезают в одно мгновение.

Наверное, самое печальное в алкоголизме то, с какимиусилиями мы сами загоняем себя в ловушку. К счастью, мы можем облегчить себеэтот труд с помощью более сладких напитков – шенди (смеси простого пива симбирным), сидра, портвейна и сладкого хереса. Проходит время, и мы уже можемперейти к пиву, вину и крепким напиткам. Вскоре вкус пива становится настолькопривычным, что мы уже не понимаем, как могли пить детские напитки, напримергазированную воду. Правда, крепкие напитки нам поначалу приходится разбавлять,но потом мы привыкаем употреблять их в чистом виде. И тогда, особенно если мыможем пить их залпом, мы чувствуем себя крутыми, как Джон Уэйн или КлинтИствуд. А если нам удается при этом не поморщиться, то мы чувствуем себя ещекруче. Мне рассказывали про студента Оксфорда, который мог за две секундывыпить пол-литра пива, не моргнув глазом, и о другом студенте, который за двеминуты выпивал полтора литра настойки, и его не тошнило. Неудивительно, чтоОксфорд – всемирно известное учебное заведение. In vino Veritas – истина ввине? Как бы не так! Чем больше вина, тем меньше истины.

Вы не успеваете ничего понять, и неосознанно употреблениеалкоголя становится неотъемлемой частью вашей жизни в обществе. Вы уже неможете представить себе вечеринку или дискотеку без выпивки. Конечно, если выне за рулем. Но разве вы не замечали, что пьете все более крепкие напитки и вовсе больших количествах, а кроме того – пьете чаще и по разным поводам.Конечно, ответственность за это несет кто угодно, кроме нас самих.

Когда я только начинал играть в гольф, то после игры сразувозвращался домой к воскресному столу. Но однажды партнер сказал мне: «Что, тыне поставишь мне выпивку? Не будь букой, в конце концов, ты выиграл моиденьги».