— Идут учения, сэр. Мы были ближе всех к месту приводнения, поэтому и подобрали вас, а сейчас нам необходимо выполнять задание.

Рика эти слова не слишком убедили. Вряд ли США послали бы маленький корабль, учитывая, что русские отправили к месту приводнения авианосец. Теперь же, когда должное впечатление на весь белый свет было произведено, они решили убрать астронавтов подальше от любопытных глаз.

И тут до Рика дошли слова офицера.

— Вы что, перетаскиваете нас подъемным краном? На тросе?

— Да, сэр. — В голосе моряка прозвучало удивление. — Вы не волнуйтесь, сэр. Трос усилен кевларом. Мы на таких грузовые контейнеры перетаскиваем. Вам ничто не угрожает.

Рик протер глаза.

— Неплохо было бы предупредить нас заранее.

— Конечно, сэр. У вас есть пять минут, чтобы посетить туалет и все такое.

— И на том спасибо.

Они едва успели набросить на себя одежду, когда трейлер со скрипом дернулся и взмыл в воздух. Рик никогда не страдал боязнью высоты, однако сейчас, когда трейлер принялся раскачиваться на тросе, он едва не впал в панику. Рик понимал, что высота огромна. Корабль НАСА по сравнению с «Нимицем» не более чем детская игрушка. Не маловата ли мишень, чтобы попасть в нее краном с палубы авианосца?

— Нас хотят угробить, — произнес Рик, когда серо-стальная стена борта авианосца проплывала мимо окошка трейлера. Он попытался посмотреть вниз — уж если падать, так хоть видеть куда.

— Отойди-ка от окна, ты раскачиваешь трейлер, — заметила Тесса.

Это была не шутка. Его веса хватило, чтобы пол трейлера накренился на несколько градусов. Рик вернулся на середину и уселся напротив Тессы, скрестив ноги. Йошико сидела рядом, вцепившись в ножку табуретки, а трейлер раскручивался на конце троса, и теперь борт корабля уплывал в сторону, уступая место далекому горизонту.

Солнце еще не показалось, но с каждой минутой за окошком становилось все светлее. К моменту, когда трейлер опустился на палубу «Хименеса» — при этом дважды дернувшись из стороны в сторону, — небо из розового стало голубым.

Со всех сторон налетели матросы и принялись закреплять трейлер на палубе. Секундой позже Рик понял, почему они так торопятся — на борту авианосца никакая качка не страшна, а этот кораблик болтался на волнах, как пробка.

— О черт! — вырвалось у Тессы. — Весь путь до дома проделать на этом? Джексон и впрямь не в духе.

Трейлер закрепили посреди судна, рядом с рубкой. Его развернули таким образом, чтобы окошко смотрело прямо на стальную дверь, из которой, как только матросы закончили свою работу, появилось с полдюжины человек.

Кто-то из команды воткнул штекер в гнездо рядом с окном, и динамик над дверью загудел.

Раздался голос:

— Привет, как слышите меня?

— Нормально. Кто вы?

— Меня зовут Бернард Сондерби. Я агент ЦРУ, «призрак»[4]. — Он хмыкнул собственной шутке. — В буквальном смысле. Я расследую парапсихологические феномены. А это мои коллеги из различных университетов и исследовательских организаций со всей страны. Мы хотели бы задать несколько вопросов по поводу вашего уникального опыта в этом космическом полете.

Сондерби махнул в сторону остальных — троих мужчин и двух женщин. Все они держали в руках портативные компьютеры и диктофоны. Руки самого Сондерби были пусты.

Наверное, важная птица, решил Рик и заметил:

— Не думаю, что у нас есть выбор.

Церэушник кивнул.

— Я понимаю ваши чувства. Мне тоже не очень нравится затея с карантином. Сейчас я пытаюсь добиться его снятия, но прежде необходимо провести с вами некоторые предварительные беседы.

— ЦРУ не может снять карантин? — скептически поинтересовалась Йошико.

Сондерби пожал плечами.

— Вопреки расхожему мнению, мы не всесильны.

— Знаем мы ваши игры, — заявил Рик. — Хотите понять, как мы это сделали, чтобы потом превратить нас в оружие.

Он ожидал, что Сондерби начнет протестовать, но тот лишь невозмутимо кивнул:

— Достаточно верно. Или в защиту от подобного оружия. По нашим данным, русские уже давно работают в этой области, нам же до сего момента работать было особенно не с чем.

До того, как появились «Аполлоны»-призраки, Рик сказал бы, что работать и не надо, так как все это ерунда, но теперь он был другого мнения. И не сомневался, что ЦРУ считает так же. Если у русских в этой области что-то получается, Соединенным Штатам нужно знать, что это. Однако оружие — совсем другое дело.

— Вряд ли я буду вам полезен в смысле создания оружия, — заметил он.

Сондерби это ничуть не обескуражило.

— Что ж, достаточно прямое заявление, — кивнул он. — В таком случае я был бы счастлив просто поговорить о том, что произошло.

Он повернулся к одному из матросов, стоявших неподалеку:

— Можно принести сюда стулья? И тент, чтобы прикрыть нас от солнца и ветра?

Скорость, с которой матросы бросились исполнять приказание, утвердила Рика в мысли, что Сондерби действительно важная шишка. Не хотелось иметь с ним никакого дела — Рик вообще терпеть не мог ЦРУ, — но выбора не было. Нельзя ведь совсем ни с кем не общаться, так какая разница, узнает Сондерби все, что хочет, от него или из третьих рук. Уж лучше поговорить с ним. По крайней мере можно будет выяснить, чего хочет ЦРУ.

Конечно, хорошо бы обсудить с Тессой и Йошико, о чем можно говорить, а о чем не стоит, однако Рик не сомневался, что каждое сказанное в трейлере слово фиксируется. Думать надо было во время полета, а тогда им было не до этого.

Рик повернулся к своим спутницам и громко произнес:

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас сказал что-либо, что поможет им придумать новое оружие. Согласны?

— Вполне, — ответила Тесса.

Йошико посмотрела на Сондерби, затем на Рика и молча кивнула.

— Прекрасно, — улыбнулся Рик. — Что ж, поговорим.

Следующие три часа астронавты рассказывали о своем полете. Их просили не упускать ни мельчайшей детали. Рика беспокоило, что они не знали наверняка, что можно говорить, а чего нельзя. Вполне вероятно, это знал Сондерби, однако ни он, ни его подручные не подавали виду.

Они задавали вопросы о поведении космических кораблей-призраков и реагировали так же, как любой другой на их месте. Один из них не уставал повторять: «Это круто!», другой снова и снова твердил как мантру: «Невозможно!»

Отвечая на вопросы, астронавты убирали свои койки, без конца натыкаясь друг на друга, пока не привыкли к качке. Рик пытался не обращать внимания на противное ощущение в желудке, возникающее всякий раз, как корабль проваливался в яму между волнами, и в конце концов обнаружил, что чувствует себя лучше, когда сидит. Поэтому все трое примостились на койке-кушетке Йошико у окна.