эмоции были почему-то необходимы, он ими питался, прям как энергетический вампир. Он после их совместной ночи получил такой заряд энергии, что думал светиться будет в темноте, как лампочка. То, что он рассчитывал на продолжение отношений с ней, казалось естественным. Ну, как говорится: «Оказалось, показалось». Лена никакие отношения, кроме так называемых рабочих с ним строить не собиралась.

Артём вспылил, собрался, уехал снова в командировку. Когда выпадали свободные выходные, то приезжал и забирал Варвару с дачи в город, время проводили с дочерью вдвоём, с Леной, он в свои краткие набеги на дачу, старался общаться по минимуму. Теперь смотрит на неё, замершую каменным изваянием, понимает, что злится. Необоснованно злится. Хотя, не так уж и необоснованно, повод все таки есть, как раз тот самый, на который ему указывала Лена- Варька.

– Долго молчать собираешься? – спросил к замершей Лены.

– Я в таком тоне разговаривать не намерена.

Терпение Артёма лопнуло, ему даже на какой-то миг показалось, что он услышал этот звук, как гитарная струна, сначала натянулась, а затем не выдержала и порвалась.

Артём мгновенно подскочил из-за стола и оказался возле Лены, прижав ее спиной к стене и нависая сверху всей своей массой.

– Ты, Лена Викторовна, мой наемный работник, которому я плачу зарплату, причём такую, что могу называть так, как мне нравится, и если надо будет, то прикажу отчитываться по каждому шагу Варвары, от момента пробуждения, и приёма пищи, до того сколько раз она в туалет сходила и какой консистенции был стул.

Пока говорил, неосознанно прижимался к Лене все ближе, стараясь надавить, прогнуть. В итоге они стояли настолько близко, что даже мухе не пролететь. Оба тяжело дышали, сердце забилось в ускоренном ритме, на лбу выступила испарина. Для Лены это обычно было предвестником панической атаки, но сейчас она испытывала совсем другие чувства и боялась их ничуть ни меньше паники.

Артём наклонился максимально близко, носом касаясь ее щеки.

– Ты таких отношений хотела? Нравится быть моим наемным работником.

Ответить Лена ничего не успела, в приоткрытый рот ворвался не только наэлектрилизованный воздух, но и язык Артема.

Глава 25

Лена не думала, в этот конкретный момент, когда Артём задирал до пояса ее юбку-карандаш практически до талии, и лихо расстегивал каким-то волшебным образом мелкие пуговицы на ее блузке, которые она сама застегивала с трудом, даже когда оторвал ее от пола и пронёс через кабинет, чтобы приземлить попой на письменный стол, в аккурат на раскрытый ежедневник, думать она не начала. Что уж говорить про потом, про те моменты, в которых Артём буквально вгрызался в ее шею и грудь, впивался пальцами в бёдра, чуть царапая нежную кожу мозолистыми ладонями. Там разум у Лены замутился и она всецело отдалась тактильным ощущениям, ибо они дарили наслаждение. Такое испытывает путник в пустыне, преодолевший огромное расстояние и наконец глотнувший воды.

Артём был таким глотком воды, попадающим в рот, смачивающим спекшиеся сухие губы, будящим все рецепторы на языке, смягчающим пищевод и дарящим прохладу и насыщение всему организму.

Артём Лену насытил, уж в этом она была уверена на сто процентов, ибо после первого раза не остановился, практически без передышки отправился на второй круг, а после, чуть отдышавшись и на третий. Третьим разом он Лену не просто удивил, буквально ошарашил, Лена конечно ни девочка, с Владом у них были отношения, она замуж за него собиралась, поэтому сексом они естественно занимались три – четыре раза в неделю точно, но заход было один или максимум два, утром и вечером, но точно никак не подряд, фактически без передышки.

Когда все закончилось, Лена лежала на столе с задранной юбкой, распахнутой блузкой и спущенным лифчиком, трусов на ней не было вообще. Наверное, сейчас она являла собой образ блудницы, которых не пускали в рай.

Господи, о чем думаю, – мелькнула в голове мысль, но оформиться окончательно она не успела, Артём в себя пришёл гораздо быстрее, потому как слегка откашлялся и хриплым голосом произнёс:

– Лен, давай поговорим.

Лена подняла голову от столешницы, затем кое-как опёрлась на руки, чтобы принять сидячее положение и быть менее уязвимой, и только после этого произнесла:

– Мне не досуг.

Артём поджал губы, преодолевая желание вспылить, но послесексовая расслабленность все ж таки дала свои плоды и он миролюбиво произнёс:

– Лена, ты же понимаешь, что нам нужно обсудить ситуацию, нас с тобой к друг другу тянет, мы взрослые люди, не обременённые никакими обязанностями, я не предохранялся, в конце концов.

Лена встала со стола, одернула юбку, застегнула блузку, трусы свои искать не стала, пригладила волосы, подрагивающими руками. Ноги тоже держали не очень, удивительно как вообще сошлись вместе, но хвала Всевышнему Лена носила на работе туфли без каблука и это позволило ей более менее твёрдо стоять.

– Обязанности у меня по отношению к вам, Артём Николаевич, – особо выделила отчество Лена, – у меня есть – это воспитывать вашу дочь. Вот моя единственная обязанность, и я ее выполняю качественно. Что до остального, то тяга, как вы выразились – это естественная потребность организма, особенно мужского, и проявляться она может по отношению не только ко мне. А меня такие свободные отношения не устраивают, кажется я об этом вам говорила. Что до предохранения, – здесь Лена слегка запнулась, выдавая волнение, которое испытывала, – у меня, если помните, подруга гинеколог, поэтому болезней нет, а от нежелательных вами последствий стоит спираль.

Лена хотела выйти из кабинета, но Артём преградил дорогу.

– Кто тебе сказал, что последствия нежелательные? Чушь не городи. Лена, не готов я пока новую ячейку общества создавать, – устало сжал пальцами переносицу, – да и странно будет, если мы после того, как переспали два раза, в ЗАГС помчим.

Возразить Лена не успела, в дверь постучала тетя Валя, громко проговорив:

– Артём, ты телефон на кухне забыл, тебе эта зараза, жена твоя звонит.

На Лену будто ушат ледяной воды вылили, мышцы в теле закаменели.

– Лена, – предостерегающе произнёс Артём.

– Захлопни, ячейку, – грубо проговорила Лена, открыла рывком дверь, протиснулась мимо тети Вали и отправилась во