– У нас здесь трое тоже из Новой Америки, – сказала она наконец.

– Всегда приятно встретить соотечественника, ньюами, – откликнулся Крейтон, и то, как легко он употребил сленг, характерный для южной части Новой Америки, порадовало ее. Сколько прошло с тех пор, как она слышала этот говор!

– Откуда вы, лейтенант?

– Из Фарадея, – он назвал крупный город в южном полушарии. – Не был там вечность.

– У вас в 3-ем полку все из Новой Америки? – спросила Катя.

Крейтон на ходу обернулся и улыбнулся ей.

– Вряд ли. Думаю, сейчас половина на половину, старики, те – да, оттуда, а новобранцы – местные.

Обычная практика для Гегемонии: размещать гвардейские части на других мирах Шикидзу, а не оставлять их дома, где люди выросли. Такое подразделение, расквартированное в чужой стране, среди незнакомых людей, меньше поддавалось мятежным настроениям, ведь на войне, а тем более в условиях революции, семья и дом – факторы огромной значимости. Так что, если военные не слишком сближаются с защищаемым ими населением, то это только к лучшему. По крайней мере, так представлялось в теории, но теория не приняла во внимание тот факт, что гвардейские подразделения и на новом месте продолжали пополняться. Ничего не поделаешь, ветераны уходили в отставку, переходили на другие миры, погибали, а вместо них в строй становились зелёные новички, в основном, парни из тех городов и селений, где расквартировывалась данная часть. Такие, как Дэвис Камерон, землянин, долетевший до Локи, чтобы записаться в Гвардию, скорее представляли исключение, чем правило.

Странное, сверхъестественное чувство овладело Катей, когда она вспомнила о своём, растаявшем в боях батальоне. Как же мало их осталось, Торхаммеров, поступивших на службу, как и она, еще в Новой Америке. Как много из тех, кого знала ещё на родине, погибли. Рауль Гутиэрес, Мич Доусон, Крис Кингфилд – все эти ребята были с ней с самого начала и все остались там, на Локи, пали в битве с ксенофобами. Как ей не хватало их. Иногда, когда Катя подключалась к страйдеру, она всё ещё чувствовала их присутствие, как будто то единство в бою не ушло, как будто электронные призраки осели в её ОЗУ. В кошмарах ей являлись Доусон и Кингфилд, они умерли, находясь в одной с ней машине. Катя обращалась к врачам, «чистила» ОЗУ, но ничего не помогало.

– Так что случилось? – спросила она. Воспоминания расстроили её, и вопрос прозвучал резко. – Всё подразделение дезертировало? Или только вы?

– О, я не дезертировал, мэм. Ещё нет. Некоторые ребята так и сделали, но я всё ещё несу вахту на базе к югу отсюда. Нимрод. Слышали? – Он усмехнулся. – Я, можно сказать, повстанец в свободное время.

– И чем вы занимаетесь?

– Ну, боевая подготовка. Обслуживание страйдера. А в основном, мы помогаем людям выбраться отсюда. Видели тех, в коридорах? В последнее время правительство здорово прижало нарушителей… людей, которым не нравится то, что делает Гегемония и которым хватило смелости, а может глупости, открыто сказать об этом.

– Диссиденты, – сказал Хаган.

– Свободные люди, – поправил его Синклер, – просто они хотят жить так.

– Генерал, я всё-таки никак не могу сложить целостную картину, – обратилась к нему Катя. Они подошли к двери, ведущей в следующую выработку, и Крейтон, пригнувшись, пропустил всех вперёд. – Я, конечно, слышала о существовании повстанческого подполья, но никогда не знала деталей! Чем вы здесь занимаетесь, вообще? Делаете бомбы?

Они вошли в большую, хорошо освещённую комнату с круглым столом, придающем ей сходство скорее с центром планирования ВОКОГа, чем с убежищем в подземном городе.

Синклер улыбнулся.

– По вполне очевидным причинам мы не афишируем своё присутствие. Однако нам удается кое-что делать. Я рад вам сообщить, что в нашем распоряжении есть, как мы его с гордостью называем, «эскалатор свободы». Несколько веков назад нечто подобное называлось «подпольной железной дорогой».

– Железная дорога? – недоуменно спросил Руди. – Это что-то вроде монорельсовой?

– Нечто вроде, мы используем старую технологию. Наша задача помочь выбраться людям из-под каблука властей, – продолжал Синклер, – мы позволяем им прятаться вот в таких местах или же тайком переправляем туда, где они не привлекут внимания. Некоторых даже отсылаем с планеты. А большую часть переселяем в города Приграничья, где властям нет ни до кого и ни до чего дела.

Даже это, подумала Катя, нелегко осуществить в мире замкнутых городов-пузырей. Ведь тот, кто вступает в конфликт с законом, просто не может убежать. В каждом порту, у каждого выхода, возле каждой запертой двери стоит индентификационный контроль, независимо от того, как вы собираетесь путешествовать – по монорельсовой дороге или на водном транспорте. Везде проверяется наличие оружия, внутренний паспорт…

– Здесь у нас имеются принт-прессы, – сказал Крейтон. – Располагаем мы и возможностями для создания новых цефлинковых удостоверений и прочего.

– И как вам всё это удалось, лейтенант? – спросил Хаган. – Ответьте, если, конечно, можно.

Крейтон отвел глаза.

– Год назад я женился на местной девушке, – сказал он. – Она входила в организацию «Вселенская жизнь». Они выступали против уничтожения местной флоры и фауны, на чем настаивает Гегемония. – Крейтон пожал плечами. – А я.., мне было всё равно. Во время демонстрации в Карнаке её арестовали. Через пару недель выпустили, но после этого она уже не была прежней. Они называют это «перезапись».

Катя слышала жуткие рассказы о технике допросов, применяемой Департаментом Безопасности… и о «перезаписи», когда ОЗУ человека и его линк-имплантанты применялись против него…

– Её запугали, она приходит в ужас при мысли, что они снова могут схватить её, – продолжал Крейтон. – Один мой приятель из части поведал мне об «эскалаторе свободы». Вот так я и влез в это дело. Здесь ей помогли избавиться от того мусора, которым набили её ОЗУ, снабдили новым цефлинковым удостоверением и отправили… ну, скажем, в один небольшой городок, точнее, плантацию, в нескольких километрах отсюда, на побережье. В каждом куполе там не более трех человек, и власти не суют нос в такие углы Приграничья.

– И теперь вы здесь, помогаете другим… спастись.

Он в упор, твёрдо посмотрел на неё.

– Что-то вроде этого.

Синклер сидел за столом с каким-то странным, отсутствующим выражением лица. Кате доводилось видеть аналогов с похожим выражением, когда они во время разговора замолкали на середине фразы, чтобы уточнить что-то у своего оригинала. Наверное, подумала она, виноват коммус. Должно быть генерал на связи с кем-то или подсоединился к компьютерной сети ИИ. Краски лица как будто внезапно выцвели, и ей показалось, что он может упасть.

– Генерал? Вы в порядке?

Синклер предостерегающе поднял палец, продолжая смотреть куда-то в пространство. Все ждали. Тишина становилась невыносимой. Затем как будто какая-то пружина, державшая генерала в напряжении, лопнула, и он расслабился и закрыл глаза.