Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Привет! — прокричал из-за стойки Джек и помахал рукой. — Сюда!
Вначале обвел взглядом зал — шесть человек: две женщины, четыре мужчины. Женщины и двое мужчин — туристы. Еще двое мужчин… один из них оглянулся и кивнул Ивану. И тут поставили пост. В смысле посадили. Двое из группы охраны и наблюдения.
Ладно.
Иван подошел к стойке, сел на табурет и поставил сумку на соседний. Умница Хаммер повесил за стойкой зеркало, в которое было видно все, что происходило за спиной сидящего. Иначе никто из оперов к стойке бы не сел.
— Что так рано? — спросил Джек, пожав руку Ивану. — Твои парни говорили, что в шесть.
— Мои парни слишком много говорят, — сказал Иван. — Я бы им языки чуть укоротил.
— Ну… — Джек вытер тряпкой стойку перед Иваном. — Они без злого умысла. Да и никто, кроме меня…
— И твоей официантки. И повара. И жены повара. И любовника жены повара…
— У Марты есть любовник? — приподнял бровь Джек.
— Это я фигурально. В смысле — не только ты. А выезд, в принципе, штука секретная.
— В принципе он, может, и секретный, а в Иерусалиме… Ты, кстати, не захватишь небольшую посылку в Элат? — Джек аккуратно разгладил бакенбарды. — По дружбе? Сейчас вдруг ввели дополнительные меры… вон двое сидят даже здесь. Пока я оформлю бумаги, пока посылку проверят…
— А в посылке что?
Джек воровато огляделся по сторонам, наклонился через стойку к Ивану и прошептал:
— Джин.
— А чего шепотом?
— Для антуражу, — засмеялся Джек. — Там у меня приятель бар держит в порту, я ему своей самоделки высылаю. А сам прикинь, лицензии нет, акцизной марки нет, тут все это еще проходит, а если на дороге какой-нибудь идиот…
— Государственный служащий, — поправил Иван.
— Я и говорю: идиот — государственный служащий просто захочет отобрать этот напиток? Он просто и отберет. А если я или Шурик-водитель спорить начнем, то отберет и оштрафует. Ну ты же знаешь.
— И как ты справлялся раньше?
— Раньше стояли либо государственные служащие, либо солдатики международного корпуса. Все в отдельности — милейшие люди, дай Бог им здоровья, но как сойдутся вместе… те следят за этими, эти — за теми, а бедному предпринимателю что делать? — Джек цыкнул зубом. — Нерентабельно получается.
— А со мной — рентабельно?
— С тобой — вполне. Я ж так вообще никому взятку платить не буду, только вознаграждение тебе. А я тебе вместо вознаграждения на ту же сумму пивка выдам. Вы заказали десять ящиков? Заплатите за… — Джек нахмурился, потом поднял глаза к полотку. — За восемь.
Иван улыбнулся.
— За семь.
Улыбка стала шире.
— За пять, — Джек подмигнул. — Всего за пять… четыре. Меньше не получится. Рентабельность…
— Наживаться на своих — нехорошо, — сказал Иван. — Просто отвратительно. Особенно если при этом ты еще обзываешь их кончеными идиотами.
— Я? Кого-то назвал конченым идиотом? Тебя? — На лице Джека Хаммера, бывалого моряка и опытного предпринимателя, бурлила крепкая смесь из обиды, изумления, возмущения и негодования. — Да как я мог?
— Ты хочешь сказать, что государственные служащие настолько идиоты, что берут с тебя в качестве взятки меньше стоимости десяти ящиков пива? И, что самое обидное, ты думаешь, что я в это поверю? — Иван похлопал Джека по плечу.
— Ты забыл, что в прошлом году я попал в Элат как раз на Великий пост и заметил, сколько у твоего приятеля в баре стоила самоделка. Свобода воли — свободой воли, но торговля алкогольными напитками в Великий пост не приветствуется.
— С тобой приятно вести дела, Иван, — сказал с самым серьезным видом Хаммер. — Ты никогда не держишь камень за пазухой. Ты все говоришь открыто и прямо. Мне это нравится. Я не возьму за пиво денег вообще.
— За все четырнадцать ящиков? — спросил Иван.
— За все пятнадцать! — величественно произнес Хаммер в тишине — автомат как раз менял пластинку, жужжа и позвякивая.
Парни из охраны оглянулись.
— Все в порядке, ребята! — провозгласил Джек, и снова врубилась музыка.
Хаммер достал из-под стойки бутылку, щедро налил в две рюмки, по самый край.
— Не чокаясь, — сказал Джек. — Царство небесное Фоме Свечину.
Иван задумчиво посмотрел на свою рюмку. Джек протянул руку к своей, но в последний момент положил руку на стойку.
— Что-то не так? — спросил Джек, наклонившись к Ивану.
— Он заходил к тебе в воскресенье? — Иван посмотрел в глаза Хаммеру.
Такие глаза, кажется, называют рысьими. Хищные и хитрые. Человек, смотрящий на мир такими глазами, может соврать, не моргнув этим самым рысьим глазом, может улыбнуться или разбить бутылку о голову собеседника. Иван видел Хаммера во всех трех ипостасях.
— Фома? — переспросил Джек и положил ладонь на свою рюмку. — Заходил. А что?
— Что он делал?
— Что тут все делают? Выпил, поел. Попытался ущипнуть за задницу Франсуазу, но был поставлен на место. Потом ушел.
— Во сколько?
Джек задумался, оглянулся на часы, висевшие над полкой с бутылками.
— Как бы не около часа. Как раз после того, как ввалились ваши парни. Они его еще позвали к себе, что-то там собирались отметить, а он пообещал вернуться через пару часов.
Через пару часов он был уже мертв, подумал Иван. И густо посоленный хлеб уже обжег мне горло.
Сразу из бара он пошел к Сионским воротам. И планировал вернуться. Что-то получить и вернуться. Или что-то узнать. Что он узнал — неизвестно. А получил… получил три пули и полное отпущение грехов.
Автомат захрипел и замолчал.
Хаммер вздохнул, вышел из-за стойки, подошел к автомату, пнул его и вернулся на свое место. Музыка заиграла снова.
— Раритетная вещь. Древняя. Еще до Возвращения она уже была старой, — сказал Джек.
— И никого чужого в баре не было? — спросил Иван.
— В такую погоду? — удивился Джек, достал кисет, трубку и принялся набивать ее табаком. — В такую погоду люди пьют, доставая бутылки из мини-бара в отеле «Интерконтиненталь», а не в стейк-баре «Три поросенка». Здесь были все свои… Кто более свои, кто менее…
— С какого раза ты запоминаешь посетителя?
— С первого, естественно. И во второй раз я уже могу назвать его по имени и спросить «Как обычно, приятель?». И не перепутать его прошлый заказ. Я уже двадцать лет в деле, Ваня… — Джек набил трубку, зажег спичку о свои джинсы и поднес огонь к трубке. — Без этого простой владелец бара не может рассчитывать на более-менее постоянную прибыль. Пусть даже небольшую.