— Не смогу, — снова покачал головой Квятковский. — И не захочу. Мы спорили с Токаревым, я доказывал, что нужно просто всех уничтожить. Всех, кто знает о деле Фомы Свечина. И взорвать, наконец, Игольное Ушко. Чтобы никогда ничего не выползло на свет…

— И тебе даже не интересно? — спросил Иван и чуть-чуть подвинул руку вправо, к оружию.

— Мне неинтересно. Я хочу, чтобы ничего не ворвалось в мой мир, чтобы никто не смел охотиться на души людей, сбивать из с пути истинного. Разве это плохая цель в жизни?

— Токарев просил меня…

— А мне плевать, что тебя просил Токарев. Только кто-то из Конюшни нужен Дьяволу. Фома был крепок в вере, но не устоял перед соблазном. Думаешь, ты сильнее? Никто не сможет перехитрить Дьявола. Нужно отсекать заболевшую ветку дерева, пока болезнь не распространится на остальные. Я тебя отсеку. И не нужно двигать руку, все равно не успеешь схватить пушку. Я выстрелю скорее.

— Я верю, — сказал Иван.

Он не мог тянуть этот разговор бесконечно. Был шанс, что из ада уже связались с дедом Круля, и сюда несется подмога. Если дед выжил во время штурма. Слишком маленький шанс.

— Ничего нельзя опирать на веру одного человека — рухнет. Человек слаб, но всегда берет на себя слишком много, слишком тяжелый крест выбирает для себя. Токарев думал, что они придут к тебе…

— Он так и сказал.

— Он ошибся. Им не к кому будет идти, — палец Квятковского начал давить на спуск.

Все замерло, стих ветер, не было слышно ни звука. Весь мир исчез. Исчезло все, кроме оружия в руках Анджея Квятковского, пальца на спусковом крючке, пуль, готовых броситься вперед и отобрать жизнь.

Иван не зажмурился, когда прогремела автоматная очередь.

С десяток пуль влетели в грудь, выбрасывая алые фонтанчики, и отбросили тело на землю.

Иван успел удивиться, что «призрак» так грохочет. Потом сообразил — не сразу, с трудом, как в бреду, что это не в его грудь ударялись пули, не его тело корчится сейчас в пыли и что не «призрак» только что отобрал у человека жизнь. У Анджея Теодора Квятковского.

Круль спустился по ступенькам с крыльца и сел рядом с Иваном.

— Задолбался я тебе жизнь спасать, — сказал Круль.

— Пошел в жопу, — ответил Иван.

— Нет, серьезно. Это сколько раз я тебя спасал? — Круль отстегнул у «калашникова» магазин, посмотрел на патроны и снова пристегнул магазин на место. — Ты хоть считаешь?

— Ты как отвязался? — спросил Иван.

— Пришел демон, разорвал скотч и отвалил.

— Куда отвалил?

— Оставил тело и вернулся в Ад. Знаешь ли, мы, слуги Дьявола, имеем некоторые преференции в отношениях с демонами и другими порождениями Ада.

— Ты мог его остановить сразу?

— Мог, а зачем? Токарев мог сбежать, мог убить тебя…

— Он и так мог меня убить.

— Но не убил?

— Не стал.

— Такой благородный мужик! — вскричал Круль и чуть не уронил с колен автомат. — Сохранил жизнь Ивану Александрову! Зачем?

— Он полагает, что я смогу помешать козням ада, — сказал Иван.

— Он был дурак, — подумав, ответил Круль. — Козням ада никто помешать не может. И если ад решил, что ты…

— Рот закрой.

— Уже, — тяжело вздохнул Круль. — Закрыл и ухожу. Мне еще нужно выяснить, как там все вышло у деда. Понятно, что нападавшие умылись кровью, но подробности! И записать количество душ, которые с моей подачи попали в Ад. Вы тут за веру бьетесь, а нам достаточно только ваших душ.

Круль встал со ступеней, отряхнулся. Что-то бросил к ногам Ивана.

Опухшее лицо его было похоже на красно-сине-черную маску какого-то языческого божества.

— Пошел я, наверное. Надеюсь, ты сможешь прожить без моей опеки минут двадцать, пока не приедут из Конюшни. А я пойду, что-то мне хреново, — Круль забросил автомат на плечо. — Отчитаюсь перед начальством, напишу отчет и свалю в отпуск. Надеюсь, ты больше мне на глаза не попадешься.

— Я тоже на это надеюсь, — сказал Иван.

Круль переступил через тело Квятковского и пошел вдоль по улице, в сторону Старого города.

Ничего нельзя опирать на веру одного человека, сказал Квятковский. Введи нас в искушение, пронеслось в голове Ивана. Они придут.

«Они не придут», — сказал Анджей Квятковский.

Они никогда не имеют дел с теми, кто убил Администратора, всплыло в голове. Замечательный способ сделать так, чтобы его минула чаша сия.

Иван посмотрел вниз и увидел, что на камне лежат те самые четки.

Иван взял пистолет, поднял его и прицелился в спину медленно идущего Круля.

Не введи нас во искушение. Не введи. Слаб человек. Выбирает крест слишком тяжелый.

Не придут.

«Я не хочу решать за всех, — подумал Иван. — Я не хочу! И у меня есть только один выход».

Иван перевел пистолет на автоматический режим стрельбы и нажал на спуск.

— Сколько раз я тебе спасал жизнь? — спросил Круль.

Пули ударились в стену дома на противоположной стороне улицы, выбивая красную крошку. Иван не отпустил спуск, пока пистолет не опустошил весь магазин.

Круль, не останавливаясь, поднял над головой правую руку с выставленным средним пальцем.

Иван хотел что-то крикнуть ему вдогонку, обидное и злое, но не смог.

Наклонился, поднял четки.

Издалека донесся звук патрульных сирен.

«Введи нас во искушение», — подумал Иван и спрятал четки в карман.

Ты сам выбрал свой крест. Ты сам его выбрал.