Страх тут же вернулся, особенно этому способствовала кромешная темнота в комнате. Окна спальни выходили во двор, так что уличные фонари помочь не могли, а звезды были бессильны.

– Сейчас осторожно слезай с матраса и ползи на кухню, – продолжил Гена, поняв, что я уже спокоен и не начну паниковать. – Не вставай, мало ли как все пойдет.

– Я с тобой… – попытался я хоть как-то реабилитироваться в своих же глазах.

– Будешь мешать, – безапелляционно отрезал Баламут и исчез в темноте.

Ну что же, на кухню, так на кухню. К тому же толку от меня в такой-то темени все равно никакого.

Искомую кухню нашел на ощупь, добравшись до нее едва ли не ползком. Похоже, это мне кармическое наказание за слишком громкие слова в разговоре с другом. С этой стороны дома светили фонари и обе луны, так что можно было хоть как-то осмотреться, но не успел я присесть на массивный табурет, как в прихожей сначала послышалась возня, а затем вообще бахнул выстрел.

Вспыхнувшая злость заставила забыть о словах Гены и здравом смысле. Так что я выдернул из-под себя табурет, ломанулся в гостиную и… как обычно, опоздал. Засветившаяся лампочка позволила рассмотреть, что все уже закончилось. Гена стоял у выключателя и задумчиво смотрел на два тела, одно их которых точно перешло в статус трупа. И была у меня уверенность, что даже местные маги-целители не смогут помочь тому, у кого в черепушке не хватает половины мозгов. Отсутствующая часть содержимого черепа обильно загадила стенку в прихожей.

Странно, но эта картина не вызвала у меня не то что рвотных рефлексов, но даже и нервного напряжения. Я испытывал совсем другие чувства. Мне было стыдно. Нет, не за то, что скрывался на кухне, пока Гена дрался за наши жизни, – это-то как раз логично. Каждый должен делать то, что умеет, а неумеха может только помешать. Вот за собственную несостоятельность как боевого напарника мне и было совестно.

Что именно произошло в прихожей, догадаться нетрудно. Два злоумышленника вскрыли замок и вошли в прихожую, но там, в нише для одежды, их уже ждал Гена. Он возник у незнакомцев за спиной и сразу отправил одного в нокаут. Второй успел достать ствол. Дальше была короткая борьба, в ходе которой злоумышленник с небольшой помощью Баламута отстрелил себе полголовы. Пистолет до сих пор был зажат в руке трупа. А мой поразительно шустрый друг имел вид озадаченный и хмурый.

– Чего приуныл, чудо-богатырь? – спросил я, догадываясь, что именно гнетет героя.

– Так косяк вышел. Превышение мер самообороны.

– Ты чем меня слушал? – улыбнулся я, глядя на Гену.

Мое самочувствие росло как на дрожжах. Сейчас все вновь становилось на свои места. Каждый из нас занимался своим делом и знал его туго – он дрался, а я аккумулировал информацию.

– Не тяни, – не дождавшись продолжения, поторопил меня Гена.

– Я специально снял жилье у муниципалитета с полным оформлением аренды. Теперь на неделю эта квартира – наш полноправный дом, который, как в той поговорке, наша же крепость. Мы сейчас можем даже второго добить. Факт нападения с оружием налицо, так что мы в своем праве.

– Ох, какой у них здесь интересный уголовный кодекс, – сразу посветлел лицом Баламут. – А если я сейчас поковыряю вот этого ножичком?

– Да хоть шкуру с него сними. В местных анналах имеются и такие прецеденты.

– Не, ничего анального я с ним делать не собираюсь, – замотал головой мой друг, но нож из ножен на поясе трупа все-таки достал.

Это он, конечно, придуривался. Со словарным запасом у Гены все в порядке. Правда, мне было странновато видеть такой почти детский восторг у седовласого капитана в отставке.

Гена быстро связал живого бандита его же ремнем и удобнее перехватил кинжал. Казалось, он ткнул бесчувственное тело в совершенно произвольную точку, но тот моментально очнулся и тут же заорал.

– Ты кто такой и кто тебя послал? – сразу перешел к допросу Баламут.

Ночной визитер перестал кричать и болезненно сморщился, но отвечать не спешил.

– Невежливо молчать, когда к тебе обращаются, – ласково сказал Гена и еще раз ткнул кинжалом лежавшего пленника.

Причем неглубоко ткнул, но тот заорал так, словно ему отпиливали ногу.

– Козырь… кха-кха… Козырь! – захлебываясь воплем, прохрипел пленник.

– Зачем? Убить хотели?! Отвечай, сволота!

Пленник уже сломался и быстро поведал нам, что никого убивать они не собирались, а только пограбить. Таинственный Козырь приказал им отмутузить нас посильнее и присвоить всю наличность. А также испортить личные вещи и отобрать идентификационные жетоны. Что самое интересное, снять деньги с чужого жетона ни в банкомате, ни тем более в банке невозможно. Тогда зачем все эти хороводы?

Напрягать мозг решением этой загадки я не стал и просто спросил у пленника.

– Не знаю, – проворчал бандит.

Болевой шок у него уже прошел, и возвращалась злоба матерого бандюгана. Гена быстро исправил этот недостаток, опять вогнав кинжал в тело несговорчивого субъекта.

– Не знаю! – вполне искренне завопил он, и тут же мы услышали еще один вопль, но не панический, а гневный:

– Отошел от него! Работает дружина! Брось оружие! Все легли на пол!

В проеме двери, которую мы не додумались закрыть, стояли два дружинника, грамотно расположившись в двухуровневой позиции – один стоял ровно, а другой присел, практически встав на колено.

Гена, аккуратно положил кинжал рядом с собой и с корточек плавно перетек в лежачее положение, а вот я остался на ногах. В голову шибанула уже ставшая привычной холодная ярость. Я лишь развел руки в стороны, показав пустые ладони:

– Не дергайся, сержант. Я маг, и это мой дом. Параграф восьмой, раздел пятый.

– Отбой, – послышался за спинами дружинников уверенный голос, и воздух перед бойцами на секунду поплыл радужной пленкой. Кажется, третий участник патруля прикрыл стрелков энергетическим щитом. Хорошо хоть не шваркнул сдуру каким-то убойным заклинанием.

Маг с черной печаткой на пальце правой руки и ромбиками лейтенанта на петлицах камуфляжа прошел мимо расступившихся дружинников и посмотрел на меня.

– Есть документы на жилье?

– Оформил аренду на сайте горсовета. Могу показать на ноуте.

– Не нужно – отмахнулся маг, который, судя по перстню, был такой же «пустышкой», как и я, хотя и нафаршированной амулетами до упора.

Он достал смартфон и, поелозив по нему пальцем, начал читать.

– Зимин Никита Олегович?

– Он самый, – спокойно кивнул я.

Обойдя тела и лежащего рядом с ними Гену, он подошел ближе:

– Протяните правую руку ладонью вверх.

Как только я выполнил команду, лейтенант провел смартфоном над моим запястьем. Аппарат тихо пискнул.