В начале лета 1956 года КГБ получило указание совместно с МИД проработать новую линию и предпринять новые шаги в Египте, на Ближнем Востоке и Йемене. Тогда и начались предварительные секретные контакты с Египтом, когда египтяне стали обсуждать вопрос о национализации Суэцкого канала. Об этом договаривался еще Шепилов[679].

Все секретные переговоры шли при участии нашего резидента, кроме того, переводчиком на высшем уровне также был офицер разведки КГБ.

Нас здорово подвели старые агенты из Англии. Берджесс, который работал на Комитет информации и 2-е управление, встречался в гостинице «Советская» с английским мэром не то Манчестера, не то Ливерпуля, и дал дезинформацию англичан, что англичане не начнут войну из-за канала. И Громыко попался на эту удочку.

Вообще, в это время, летом 1956 года и в начале осени, начали назревать события в Польше, в Познани и в Венгрии.

Плохо было то, что Тито и югославы хотели взять на себя главную роль в урегулировании Суэцкого вопроса.

С Насером поддерживал постоянную связь наш посол Киселев*. Тогда же начался обмен информацией с египтянами разведывательными данными. Нас обеспокоили действия американцев в Сирии. Там готовился переворот[680].

Вообще, войны не ждали и занимались тогда многими делами. Решили использовать возможности Совета мира. Харитонов и Грибанов дали Эренбургу задание поддержать Египет[681].

У руководства возникли опасении, что вероятная война Англии и Египта из-за Суэцкого канала может сорвать договоренности между Хрущевым, Булганиным, Иденом и Ги Моле* об улучшении отношений.

В сентябре маршал Жуков и я направили Хрущеву предложение, чтобы СССР стал военным гарантом в зоне Суэцкого канала и выиграл «войну без войны».

Громыко предложил, чтобы мы стали участником Конвенции по Суэцкому каналу. Военная разведка низко оценивала египетскую армию. Наши широкие связи в Египте не гарантировали, что их военные смогут хорошо освоить нашу технику: МИГи, танки, эсминцы, которые появились у Египта.

Наш резидент в Израиле и посол Абрамов* первыми сообщили о надвигающейся войне. Мы предупредили Насера, называли даже примерные сроки — вторая половина октября, но египтяне вели себя беспечно, ничего не подготовили[682].

Израильские танки застали их врасплох на Синае. У нашего руководства в октябре было много проблем, которые надо было решить. Хрущев, Микоян, Молотов, Суслов ездили в Польшу и Венгрию. Вопросами, связанными с Египтом, занимались мало.

В канун венгерских событий меня вместе с Жуковым вызвал Хрущев. Мы доложили, что после польских событий в июне мы в августе утвердили план чрезвычайных мероприятий по Польше и Венгрии[683]. По Ближнему Востоку Жуков поручил Генштабу и мне разработать план мероприятий.

Лишь в начале октября Вертипорох предложил организовать взрывы на американских и английских нефтепроводах. Для этого — призвать из запаса ветеранов разведки и диверсий НКВД в годы войны и использовать нашу резидентуру в Сирии. Это могло сильно нарушить планы американцев и англичан[684].

Мы в середине 50-х годов читали телеграммы Даллеса* американским послам в Египте и Англии, поэтому знали, что американцы не поддержат и не заинтересованы в военной акции англичан и французов против Египта.

Война Израиля, Англии и Франции против Египта была короткой. Израильские танки вышли через неделю к Суэцкому каналу. Англичане и французы заняли Порт-Саид.

Я в это время вплотную занимался Венгрией, но помню телеграмму-блеф Идену, Ги Молле и Эйзенхауэру. СССР угрожал применить ракетную технику. Но ее у нас на тот момент не было. Ракеты появились только через год[685].