– Мать, – гораздо тише добавила Лилейн. – А что на счет… другого признания Шириам?

– О том, что одна из Отрекшихся находится в Белой Башне, выдавая себя за Айз Седай? – уточнила Эгвейн. Шириам заявила, что отдала тер'ангриалы этой… личности.

Лилейн с Романдой шли безмолвно, глядя прямо перед собой, словно подобная гипотеза была слишком пугающей.

– Да. Подозреваю, что это правда, – ответила Эгвейн. – Они проникли не только в наш лагерь, но и в аристократию Андора, Иллиана и Тира. Почему одной не оказаться в Белой Башне? – Она не стала рассказывать, что в книге Верин подтверждалось присутствие в Башне одной из Отрекшихся. Лучше пока хранить остальные записи Верин в тайне.

– Я бы не стала сильно об этом беспокоиться, – продолжила Эгвейн. – После штурма Башни и нашего возвращения, для Отрекшейся, кем бы она ни являлась, будет лучше исчезнуть и поискать для интриг цель попроще.

Ни Лилейн, ни Романду это ничуть не утешило. Они втроем добрались до границы лагеря Айз Седай, где их ждали оседланные верховые лошади, группа солдат и по одной Восседающей от каждой Айя, кроме Голубой и Красной. Голубых не было, поскольку в лагере оставалась только одна Лилейн. А причина отсутствия в лагере Красных была очевидна. Отчасти и это послужило для Эгвейн поводом надеть красное платье, явный намек, что в запланированном деле должны быть представлены все Айя. Это было для общего блага.

Едва Эгвейн оказалась в седле, она заметила, что Гавин снова следует за ней, но на почтительном расстоянии. Откуда он взялся? Они не разговаривали с раннего утра. Она села в седло, он тоже вскочил на коня. Когда она в сопровождении Лилейн, Романды, Восседающих и эскорта солдат выехала из лагеря, Гавин поехал следом на безопасном расстоянии. Эгвейн все еще не решила, как с ним поступить.

Солдаты покинули лагерь. Палатки опустели, земля была вытоптана ногами и копытами – едва ли здесь остался хоть один солдат. Выехав из лагеря, Эгвейн почти сразу обняла Источник и теперь удерживала его, подготовив плетения на случай внезапного нападения по дороге. Она не верила, что Элайда не воспользуется вратами, чтобы помешать штурму. Впрочем, после шончанского рейда у фальшивой Амерлин забот полон рот. Но подобные надежды, и, в первую очередь, надежды на мнимую безопасность, в прошлый раз привели к пленению Эгвейн. Она – Амерлин. Она не смеет рисковать своей жизнью. На нее как гром среди ясного неба обрушилось обескураживающее понимание, что настал конец ее борьбе в одиночку. Несколько недель назад ее могли убить, а не схватить живьем. Тогда салидарский мятеж был бы подавлен, а Элайда осталась бы Амерлин.

Но сейчас ее войска собирались в боевые порядки у предместья Дарейн. Белая Башня еще дымилась. Вокруг центра острова кольцом поднимались клубы дыма, закрывая белый шпиль. Даже с большого расстояния на зданиях были видны шрамы шончанской атаки. Чернели провалы, как червоточины в румяном яблоке. Казалось, что Башня стонет. Она была такой древней, столько повидала. И теперь так сильно изранена, что даже день спустя истекает кровью.

Но она выстояла. Благослови их Свет, она выстояла! Искалеченная, она возвышалась над ними, указывая на скрытое в вышине за облаками солнце. Она стояла укором тем, кто пытался ее разрушить – изнутри и снаружи.

Брин с Суан поджидали Эгвейн в арьергарде армии. Нелепая парочка. Закаленный в боях генерал с посеребренными сединой висками и похожим на непробиваемый доспех, волевым, иссеченным морщинами, лицом. А рядом – миниатюрная Суан в голубом платье с милым личиком, казавшаяся его юной внучкой, хотя они были примерно одного возраста.

Суан, сидя в седле, поклонилась приближающейся Эгвейн, а Брин отсалютовал. Он выглядел встревоженным, и, видимо, стыдился своего участия в ее спасении, хотя Эгвейн ни в чем его не винила. Он был человек чести. Если он был вынужден согласиться, чтобы защитить бесшабашных Суан и Гавина, значит, Брина нужно поблагодарить за то, что сохранил им жизнь.

Когда Эгвейн присоединилась к ним, то заметила, что Брин с Суан едут рядом. Неужели Суан наконец признала, что этот мужчина ее привлекает? И… В Брине появилась знакомая грация. Она была почти неуловимой, так что, возможно, Эгвейн всего лишь почудилось, но если учесть связь между ними…

– Ты наконец-то взяла нового Стража? – спросила она у Суан.

Женщина сузила глаза.

– Ага.

Брин выглядел удивленным и чуточку пристыженным.

– Сделай все возможное, чтобы удержать ее подальше от неприятностей, генерал, – сказала Эгвейн, глядя Суан в глаза. – Совсем недавно у нее их было выше головы. Я даже подумывала, не отдать ли ее к тебе в армию, в пехоту, чтобы напомнить ей, что иногда инициатива наказуема.

Суан сникла и отвела взгляд.

– Я еще не решила, Суан, что с тобой делать, – тихо сказала Эгвейн. – Мой гнев не утих, и мое доверие тобой потеряно. Если ты по-прежнему хочешь входить в круг моих доверенных лиц, тебе предстоит остудить первое и вернуть второе.

Она повернулась от Суан к генералу, который выглядел больным – возможно оттого, что был вынужден ощущать стыд Суан.

– А вас нужно похвалить за храбрость, генерал, за то, что позволили ей связать себя, – заявила Эгвейн, обращаясь к Брину. – Я понимаю, что удержать ее от неприятностей – задача почти невыполнимая, но в вас я уверена.

Генерал расслабился.

– Я постараюсь сделать все возможное, Мать, – ответил он. Потом развернул лошадь, посмотрев на шеренги солдат. – Вам нужно кое-что увидеть. Позволите?

Она кивнула, повернув лошадь и направившись по дороге рядом с ним. Улицы в деревне, из которой эвакуировали всех жителей, были мощеными. Главную улицу заполонили тысячи солдат Брина. Суан последовала за Эгвейн, Гавин за ними. Лилейн с Романдой, повинуясь движению руки Эгвейн, остались с остальными Восседающими. Их вновь обретенная покорность была очень кстати, особенно с тех пор, как они решили превзойти друг друга в споре за одобрение Эгвейн. Возможно, после казни Шириам они обе решили посоперничать за пост ее новой Хранительницы.

Генерал подвел Эгвейн к передовой шеренге, и она подготовила потоки Воздуха на тот случай, если в ее направлении выпустят стрелу. Суан покосилась на нее, не одобряя такую предосторожность, но не сказала ни слова. Может, этого и не следовало делать – Гвардия Башни никогда не выстрелит в Айз Седай, даже во время подобного конфликта. Однако этого нельзя было с уверенностью сказать про Стражей, а от несчастного случая никто не застрахован. Элайде очень повезет, если ее сопернице пронзит горло случайная стрела.

Когда они проехали Дарейн, брусчатка на дороге перешла в квадратные каменные плиты, которые затем уступили место мраморной плитке, ведущей к Алиндарскому мосту – грандиозной белоснежной конструкции, перекинутой через реку к Тар Валону. Здесь находилось то, на что Брин просил ее взглянуть. За баррикадой из камней и огромных стволов деревьев собрались силы Гвардии Башни с Пламенем Тар Валона на табардах. И их набралось не больше тысячи человек.