– Степа, загляни-ка в туалет. Что-то мне…

Марков без слов пулей выскочил в коридор и в два прыжка достиг двери в сортирчик. С его появлением прикованный к трубе сержантик обрел наконец голос.

– Я застрелю его, суку! – завыл он, дергая плененной рукой. – Отстегните меня!

– Идиот! – зарычал Степа и рванулся обратно к кабинету. – Никита Никитич! Ушел!

Сквозь цыганок они прошли, как регбисты через команду противника, а потом выскочили на площадь Ленина и закрутили головами.

– Вот он! – закричал Марков. – В машину садится!

Обнорский действительно садился в этот момент в «Москвич» зеленого цвета. Водитель согласился за сто марок пулей доставить Андрея в Сосново…

Пока Кудасов с Марковым добежали до своей припаркованной напротив книжного лотка «шестерки», «Москвича» уже и след простыл.

– Ну что? – спросил Степа, судорожно запуская мотор.

– Давай по Приозерскому, – махнул рукой Никита Никитич. – Проверим нашу удачу… Жми, Степа! На светофоры не смотри…

«Москвич» они догнали уже на самом выезде из города.

– Они! – Степа облегченно вздохнул. – Все, теперь не уйдут!

Он включил спецсигнал, а потом сказал в микрофон матюгальника:

– Водитель автомашины «Москвич» 31–40! Немедленно остановитесь! Немедленно остановитесь!..

Водитель «Москвича» испуганно дернулся и хотел было поворачивать к обочине, но Серегин закричал ему:

– Жми на газ, дурак, это бандиты сзади!

Но водитель Андрею, судя по всему, не поверил – он резко затормозил и завизжал как резаный:

– Я на такое не подписывался! Не подписывался!

Серегин скрипнул зубами и выскочил из машины; бежать уже не имело смысла – в двух шагах от него стоял Марков – злой как черт, со стволом в руке.

– Тебе что, мудаку, по-русски непонятно? Может, надо было дяденьке, – Степа кивнул на водителя, – колеса прострелить?

– Андрей Викторович, – веско сказал подошедший Кудасов, – вы ведете себя неразумно… Куда вы собрались ехать? Куда?

Обнорский, тяжело дыша, переводил взгляд с одного на другого. Мысли мелькали и гасли.

«Нужно обязательно добраться до Соснова и забрать картину… Потом… потом разберемся в наломанных дровах… Победителей не судят… А эти двое… Тоже небось на Пальма шустрят… Шварц… В Соснове ждет Шварц, у него есть ствол… Что мы, с Серегой двух ментов не осилим? Картина… Это самое главное… А потом разберемся…»

– Ладно! – кивнул Андрей. – Раз вы такие любопытные – поехали! Только говорить будем уже на месте!

– А где место-то? – поинтересовался Степа.

– В Соснове, – буркнул Серегин и направился к машине оэрбэшников…

В доме Гордеевой все было перевернуто вверх дном. Шплинт, еще не пришедший в себя, неподвижно лежал на диване, Ганс сидел верхом на стуле напротив Ирины Васильевны и ласково улыбался. У его ног стояли принесенная из машины канистра с бензином и алюминиевая кружка. Дрон простукивал печку, а Лабаз, откинув две половицы, спускался в подпол.

– Ну что, бабуся, – сказал Ганс, – прикинем наши перспективы? Если ребята ничего не найдут – я очень расстроюсь… Будем тогда из тебя жареную птицу делать… Песню знаешь: «Жареная птица в руки не давалась, жареная птица долго отбивалась»… Кружку бензинчика на башку – будешь у нас вместо лампочки… Как тебе, нравится идея? Блядюга ты старая! Все равно найдем…

– Эй! – донесся глухо голос Лабаза из подпола. – Кажись, нашел!

Гордеева повернула голову – подскочивший к дыре в полу Дрон принимал подаваемый ему снизу длинный металлический ящик наподобие легкого несгораемого шкафа или стандартного сейфа для охотничьего ружья. Ящик был, судя по всему, не очень тяжелый, в его дверцу какой-то удалец вварил цифровой кодовый замок вместо обычного. Увидев сейф, Ирина Васильевна забилась на стуле и замычала что-то через кляп. Из глаз ее потекли слезы…

– Да не расстраивайся ты так, бабка, – развеселился Ганс. – С ценностями надо расставаться легко… Зато теперь мучиться не придется… Мы ж не живодеры.

Он с интересом осмотрел ящик и спросил Дрона:

– Открыть сможешь? Ты ж у нас вроде из рабочих…

– Легко! – сплюнул на пол Дрон. – Мы на Кировском заводе сами типа таких гробиков делали… Запор там – смех один…

Он вышел в сени, прихватил там топор и молоток, вернулся в комнату, начал, сопя, загонять лезвие топора в щель между дверцей и стенкой ящика. Ирина Васильевна снова замычала и затрясла головой.

– Ну-ну, бабанька, не пыли… Ишь разошлась как… Все уже… Поздно пить «боржоми», когда почки наебнулись…

Ганс достал из-за пазухи радиотелефон и набрал номер Черепа:

– Алло! У нас, кажись, все… Бабушка пока с нами, внучка одного на поезд посадили, ждем второго, но он пока не приехал… Опаздывает засранец… Да… Нормально… Посылочка вроде у нас, сейчас посмотрим… Нет, сами нашли… Бабушка место запамятовала…

Дрон со скрежетом поддел дверцу, внутри ящика что-то щелкнуло, и Ганс, не отрывая трубку от уха, заинтересованно повернул голову.

– Ой! Чево это?! – удивленно спросил стоявший на коленях у сейфа и внимательно наблюдавший за работой Дрона Лабаз.

Ответить ему уже никто не успел – чудовищной силы взрыв, казалось, подбросил весь дом, чуть ли не оторвав его от фундамента…

Это был последний привет от Юрки Барона, заминировавшего свой простенький сейф противотанковой гранатой. Секундой позже бабахнула канистра с бензином, и через несколько минут дом Ирины Васильевны уже пылал, как сухая елка… Или – как погребальный костер…

…До Соснова они доехали часа за полтора – Степа выжимал из «шестерки» все силенки. В дороге молчали. Обнорский делал вид, что дремлет, искоса поглядывая на офицеров из-под опущенных ресниц.

– Дальше куда? – буркнул Марков на въезде в поселок.

Обнорский не ответил. Бледный как смерть, он смотрел из окна «шестерки» поверх крыш домов туда, где поднимались к серому небу рваные клубы черного дыма…

Степа выругался и, не спрашивая уже больше ничего, рванул по направлению к пожарищу…

Там уже было полно людей – пожарные, милиция, две бригады «скорой помощи»… И просто зеваки завороженно смотрели на ревущее пламя… Дом, видимо, горел давно, потому что крыша уже обрушилась, а стены стояли так, символически… Пожарные матерились, вода из их брандспойтов то била в огонь, то почему-то ужималась до тоненьких, слабых струек…

Выскочив из машины, Обнорский с сумасшедшей надеждой посмотрел на приколоченную к забору соседней избы табличку с номером дома и названием улицы… Прочитав, он двинулся к огню, ступая как зомби…

В разношерстной толпе на улице суетился подполковник Ващанов. Увидев Андрея, Геннадий Петрович весь как-то странно перекосился и бросился наперерез журналисту.