положении только благодаря рукам блондина. И тогда тот, выдохнув в удовлетворенном плотоядном желании, втолкнул член максимально глубоко, напрягся всем телом и кончил струей спермы прямо в ее живот. Девушка, впрочем, никак не отреагировала на забурлившую по ее пищеводу сперму, залившую желудок и выплеснувшуюся обратно — в носоглотку, брызнув через нос и заплыв в легкие. Ее тело все так же продолжало висеть на руках толчками вбивающего в нее семя парня, только теперь заливаемое белесо-пенистой жижей по фиолетово-пунцовой коже, лишь единожды отозвавшись конвульсией. Лицо, искаженное раздирающей болью, ужасом, мукой удушья и желанием смерти, будто превратилось в страшную безжизненную восковую маску, но тут блондин вдруг выпрямился, оттолкнул от себя девушку на пол и вдруг резким ударом вогнал свой кованный сапог прямо ей в живот, заставив ту с жутким рвотным звуком выплеснуть из желудка накопившуюся жидкую массу и сократить диафрагму, отчего сжавшиеся легкие выжали из себя сперму и прочистили дыхательные пути. И хоть девушка и не пришла в себя, но ее грудная клетка сиплым звуком сократилась, выпрямилась и задергалась в судорожной попытке кашлем избавиться от посторонней жидкости. Машинально задвигающиеся мышцы стали короткими порциями брызгать из носа и рта спермой и слюной, по лицу стала пробегать тень мучительно накатывающих ощущений, однако блондин и не собирался давать девушке опомниться. Приподняв ее бедра, он задрал короткую ярко-синюю юбочку, сорвал такие же синие трусики и все еще твердым членом одним рывком разорвал ее девственную киску, замесив в узком и тугом влагалище кровью и остатками семени.

Пока их лидер забавлялся с бессознательной чирлидершей под взглядами шокировано обледеневших от страха учениц, два панка склонились над тихо распластавшимся телом Яёи, уже успевшей обсохнуть и остыть от первого в жизни и столь болезненного двойного проникновения и теперь безразличным надломленным взглядом взирающей в потолок, о чем-то перекинулись друг с другом парой фраз и глумливо захохотали. А затем один из них, приподняв безвольную девушку, шлепнул ее по щекам, прыснув смешком, высунул свой отвратительно длинный, проколотый пирсингом язык и со смаком провел им по ее лицу — от подбородка до макушки, не постеснявшись с нажимом облизать все детали: сухие потрескавшиеся от крика губы, нос, влажные от слез щечки, открытые глаза, гладкий высокий лоб и даже волосы, с челки вдоль пробора на темени.

— Ух-гы-гы, — причмокнул он после. — Сладенькая ты моя сучка. Предпочитаешь забавляться с сразу с несколькими ебарями? Не боишься, что тебя сожрут живьем? Или порвут случайно там?

За мутной пеленой ее глаз вдруг проблеснули признаки мыслительной деятельности, что-то тяжелое и глубоко болезненное стало пробиваться со дна ее души, возвращая память о том жутком чувстве, что едва не сокрушило ее рассудок, и на лице Яёи медленно проявилась гримаса жалости, возможно, даже к самой себе, мольбы о пощаде и прощении, которую она устремила кому-то невидимому, кого пыталась различить вверху. Панк, недоуменно поскребя затылок, на всякий случай тоже посмотрел на потолок, сделал глубоко задумчивое выражение лица, а затем вдруг обнажил свои подгнивающие зубы в подобии улыбки и вцепился ими в мягкие губы девушки. Та, как ни желала остаться наедине со своей болью, отстраниться от реальности, ничего не смогла поделать, ощутив жуткую резь вокруг рта, а через секунду скривилась и забилась в придавленном крике, заколотив руками по спине гопника. Тот еще некоторое время пожевал челюстью, заставив ту разразиться диким воплем, и рывком отстранился, с гыгыканьем выпустив ее растерзанные в мясо и засочившиеся кровью губы. Презрительно сплюнув, он вытер рот рукавом и вдруг приставил огромный нож к ее исказившемуся от страха и частично обезображенному жутким укусом лицу.

— На вкус, как земляничка. С фаршем! Рыпнешься, блядь маленькая, сама пойдешь на колбасу!

Второй к этому моменту избавил ее от остатков одежды и пристроился сзади, достав член и задрав ее ноги вверх, а затем ввел его во все еще сияющую красным оттенком киску. Яёи тут же скривилась и натужно проскулила от вернувшейся волны боли, а первый панк, так же доставший член, развернул ее корпус боком, крепко обхватил за плечи и со спины просунул пенис между ее рукой и торсом, прямо под мышкой. С другой стороны показалась ярко-красная головка, начавшаяся тыкаться в заколыхавшуюся грудь девушки, и парень сжал ее плечи еще сильнее, запыхтев от удовольствия. Девушка, горько скривившись, всхлипнула, когда пенис другого гопника глубоко погрузился в ее раздраженное от трения влагалище, и прерывисто заскулила через нос, прикусив кровоточащую губу и все же не удержав вырвавшегося вскрика — панк у ее ног вытащил пенис обратно и теперь принялся за ее попку, рыхлую и мягкую, не способную зажаться и заблокировать ворвавшийся в анус ствол.

— Чёта, бля, не пойму… — с легкой отдышкой вдруг произнес он. — Вроде бы и гладенькая там внутри, и дырочка разработанная, но ёбта… Она ваще не схватывает нихера. Не жмет и не обгладывает, что пизда, что жопа. Раздолбанная шваль, ее щелки теперь только для метровых херов подходят, я натурально по нулям, что с ней делать. Никакого, бля, удовлетворения, аж кончать не хочется.

Остановившись, он вытащил пенис и задумчиво заиграл жвалами, следя за фрикциями своего товарища.

— И ты еще мудло, нахера ей рот разбил? Теперь в него не поебашишь, я без поняток, что с ней делать.

— Рыло захлопни, — с придыханием ответил тот, рыкнув, и с довольной ухмылкой дернул членом под рукой, и тут вдруг из его кончика выплеснулась жиденькая белесая струйка, залив подмышку и часть груди и даже несколькими каплями попав на мучительно сжавшееся от напряжения и заплывшее слезами лицо, растворившись в однородную водянистую массу. — Во-от так, подкончил слегка на дрочке. Ништяк все, если девочка любит метровые члены в обе щели, мы дадим ей метровые члены в обе щели.

— Чё? — приподнял брови второй, но тут его товарищ вдруг расплылся в злобной ухмылке и свободной рукой приподнял с пола бейсбольную биту. — Дадим бляде то, что ей нравится.

Яёи в этот момент широко распахнула вдруг резко прояснившиеся глаза, выйдя из опутавшего ее сумрачного состояния, и с ужасом выдавила глухим скрипучим голосом:

— Что?.. Нет… Только не это… Снова…

— Да-да, детка, снова это! — увидев ее реакцию, радостно загоготали гопники. Небось, такого в тебя еще не пихали, да? А ведь ты прыгала на двух херах тех сосунков, как последняя шлюха, так что привыкай теперь к своему размеру. И наслаждайся, что называется, у тебя