Минтана, воспрянув было духом от слов благородного воина, придававшим смысл древнему безумному поступку, снова поникла, когда бог колко рассмеялся:

– Вряд ли, оборотень, вряд ли. Тьма будет в мирах всегда, в независимости от того, пройдет по ним темное божество или нет. Она – могущественная госпожа, и в душе каждого найдет уголок, где поселиться, даже в твоей, которой коснулись благословением два Светлых бога. Скажешь, нет? (Гал смолчал, и это молчание было куда красноречивее слов.) Я и подобные мне лишь направляем ее, придаем хаотическому движению смысл. Не я, а эти несусветные глупцы причинили огромное зло Алторану. Моего могущества доставало на десятки миров, и нигде я не задерживался надолго, ибо чту Законы Равновесия не меньше, а возможно, и более кого-то из Светлых, забывающихся в своем маниакальном стремлении нести благо всем, даже тем, кто этого «блага» никогда не желал. Даны заперли на Алторане меня, закрыли своим непродуманным заклятием границы мира, тем самым сосредоточив мою мощь только на нем одном. Если это был умный поступок, скажи мне, оборотень, что же тогда глупость? Снова молчишь? Правильно делаешь… Впрочем, моему пленению скоро придет конец. Лет сто – двести – и Алторан обрушится, не вынеся моего постоянного присутствия, структура мира истончится и расползется.

Минтана уже не скрывала своих слез, но чтобы сдержать рыдания, сунула ладонь в рот и впилась в нее зубами. Бледный, как смерть, Нал молча слушал приговор своему миру. На алторанцев было больно смотреть.

– А пока темное божество коротает время за невинными развлечениями, неся боль и беды умирающему миру? – подкинул вопрос Лукас, скрестив руки на груди, впрочем, для мага это был не властный, а скорее защитный жест, и не только из-за закрытости позы, как могли подумать последователи Алана Пиза. В таком положении пальчики мосье могли быстро и незаметно сплести заклятие, возникни в нем неотложная надобность.

– Ты несешь чушь, демоненок, – устало отмахнулся Темный. – Мой замок стал моей тюрьмой, единственное, что я мог сделать, это перекрыть данам доступ к Источнику Силы и отказать в посвящении. В чем еще ты собираешься меня обвинить?

– А мордодралы? – настойчиво встряла Элька.

– Кто? – нахмурился бог, не вникнув в колоритный народный жаргон Алторана.

– Бледные типы с очаровательными длинными коготками в темных плащах, от топота которых трава на корню рассыпается, и похрюкивающие крошки хрялки, – охотно пояснила девушка, – нападающие на народ и растворяющиеся в воздухе, стоит их только прикончить.

– Ниагиззы и урлы? – с искренним удивлением вскинул голову Темный, выслушав красочное описание Эльки, он узнал тех, о ком говорила девушка. – Они на Алторане? Быть не может!

– Мы проследили автора этих чар, и след привел к Узилищу, – с достоинством констатировал Лукас, извлекая из кармана «компас» Макса. Черно-багровая стрелка его уперлась в грудь Властелина Беспорядка, постояла так, указующим обвинительным перстом, потом резко повернулась вверх, сменив оттенок на темно-красный, снова вернулась к богу, и процесс обращения повторился.

– Что это? – небрежно полюбопытствовал Темный.

– Прибор, изготовленный с помощью маготехнологий, должный указывать на создателя мордодрала, – в общих чертах пояснил маг, сам не больно-то разбиравшийся в предмете, но вовсе не намеренный признаваться в этом потенциальному противнику.

– Если я единственный творец тех созданий, тогда почему стрелка твоего амулета вертится, словно змея на раскаленном камне очага? – задал резонный вопрос бог, заинтригованный любопытной вещицей и механизмом ее работы.

– А что находится там, куда стрелка указывает, когда от тебя отворачивается? – резонно спросила Элька.

Бог поднял голову к потолку, словно видел его насквозь, а может быть, и в самом деле видел (кто знает наверняка, на что способны эти самые боги?), и, отследив направление, неприязненно процедил:

– Плита с заклятием, затворившим меня в глубинах Арродрима.

Гал недоверчиво нахмурился, а Элька, напротив, энергично кивнула и, озвучивая мысль Лукаса, весьма неприятную для мага, заявила:

– Ну конечно! Твоя сила создает мордодралов и хрялков, а в том, что она изливается на мир бесконтрольно, формируясь в кровожадных уродцев, одержимых жаждой уничтожения, виновны даны, засадившие тебя под замок.

– Отрадно, что они уже изведали моей мести, – признался Темный с довольной улыбкой, весьма вероятно, представляя в этот момент, что творили на воле ниагиззы и урлы, покорные его подсознательным желаниям.

– Если ты жаждешь мести, зачем изводишь данов? Ведь тебе некому будет мстить, если не останется магов? – разомкнул уста для рационального вопроса Гал.

– Ах, я их еще и извожу?! – обрадованно, словно ему сообщили о крупном выигрыше во вселенской лотерее, удивился бог. – Поведай же мне, оборотень, какой именно напасти подверглись покушавшиеся на мою свободу глупцы? Надеюсь, немногие из тех, кто налагал заклятие Печатей, умерли своей смертью, а остальные живут в постоянном ужасе пред участью своих друзей? – мечтательно промурлыкал бог, прижмурив глаза, словно сытый кот, разнежившийся на солнышке.

– Он действительно ни при чем, – удивленно констатировала Элька.

Пожимая плечами, Лукас признал:

– Вы правы, мадемуазель.

– В чем я ни при чем? – ревниво переспросил Темный, нахмурив брови.

– В деле низведения данов, – ответила Элька.

А маг объяснил подробнее:

– Последствия блокирования Источника путем наложения заклятия Печатей на гору Арродрим сказались на магах Алторана весьма печальным образом. Сила женщин, без взаимообмена энергий Источников, ослабла, а мужчины… – Лукас замялся, подыскивая обтекаемые слова, – обрели несколько нетрадиционные для большинства миров предпочтения.

До божества, судя по нахмуренным бровям, все еще не доходил смысл витиеватых речей мосье Д’Агара, поэтому Элька, не отягощенная излишками морали, сказала прямо, как есть:

– Педиками они стали, все поголовно. На баб и не смотрят больше, между собой любятся. Процесс естественного воспроизводства магов под угрозой. Популяция вымирает, безвозвратно теряется генофонд!

– Даны – мужеложцы? Ну конечно! – Найдя ответ на вопрос, бог довольно улыбнулся, звучно прищелкнув пальцами. – Отрезанные от Источника, из которого издревле черпали мужскую составляющую силы, даны поневоле заменили ее на женскую!

– И это имело самые трагические последствия, – кивнул маг, не углубляясь в подробности касательно продолжительности жизни данов. Поводов для злорадной радости у Темного и так появилось больше чем достаточно, а собеседник и не думал скрывать своего ликования. Лукас же не собирался подбрасывать топлива в костер его самодовольства.

– Так что причин для жалоб у местного населения навалом! – объявила Элька. – Вот они нас и подвигли явиться!

– И что вы собираетесь делать с проблемой, посланцы? – отстраненно, словно все это и не касалось его напрямую, вопросил бог, с небрежной ласковостью перебирая пальцами мягкие волосы Эльки, восседающей в непосредственной близости от него.