перевешаем всех краснокожих на ближайших деревьях, что же касается самого Желтого вождя, то я задушу его своими собственными руками, не будь я Блэком Гаррисом!

— А я не буду Лихе Ортоном, если не проведу вас ближайшим путем к логовищу этого зверя, — проговорил старый охотник.

— Отлично. Когда же, по-твоему, следует отправляться.

— Да чем скорее, тем лучше. Времени терять не следует.

— Ну, так, значит, едем сейчас, — произнес Гаррис. Кто с нами друзья? — обратился он к толпе охотников.

— Я! Я! Мы все идем! — раздалось в ответ несколько десятков голосов.

Охотники мигом приготовились в путь, сгорая жаждой встретиться лицом к лицу со страшным Желтым вождем хейенов и отомстить ему за смерть своих товарищей, имевших несчастье попасть к нему в руки.

Ортон и Нед едва успели, не сходя с лошадей, выпить наскоро по стакану коньяку, закусить парой сэндвичей и напоить своих коней, когда охотники, тоже верхами и вооруженные с головы до ног, окружили их со всех сторон.

Их набралось только двадцать пять человек, но все это были люди храбрые и вполне опытные в делах с краснокожими. Каждый из них, надеясь на свой длинноствольный карабин, был уверен, что справится с несколькими индейцами.

— Готовы, друзья? — спросил Ортон, окинув довольным взглядом группу всадников.

— Готовы, — в один голос ответили всадники.

— Ну, так с Богом, за мной.

С этими словами старый охотник выехал вперед и, пришпорив своего коня, быстро понесся вниз с возвышения по направлению к прерии. Вслед за ним направился и маленький отряд смелых искателей приключений.

Глава X

ИНДЕЙЦЫ И ИХ ПЛЕННИКИ

Мы снова находимся в той лощине, откуда Желтый вождь хейенов двинулся на лагерь переселенцев.

Отряд охотников еще не появлялся, и краснокожие наслаждаются отдыхом после своего подвига и сознанием полной безопасности в этом убежище.

День в полном разгаре; солнце медленно плывет по безоблачному небу, приближаясь к зениту.

Рамка картины осталась та же, какая была ночью, но содержание изменилось. Прежде всего прибавилось много новых людей, да и прежние ведут себя иначе, чем в то время, когда мы в первый раз увидали их ночью при свете луны и костра. Тогда индейцы держались тихо и с полным достоинством, как и следует воинам, отправляющимся в экспедицию, теперь же, опьяненные победою, а отчасти и вином, они предаются самому необузданному веселью, выражающемуся в диких движениях, прыганье, беготне, громких криках и хохоте.

Одни бесцельно шныряют взад и вперед по лощине, другие лежат в высокой траве и, размахивая руками, что-то бормочут и кричат заплетающимися языками; третьи исполняют дикую отвратительную пляску, сопровождая ее наводящим ужас гиканьем, и только немногие, сдерживаемые уважением к вождю, настолько сохранили самообладание, что могут наблюдать за лагерем и за пленными.

Пленные были разделены на три группы, расположенные отдельно, недалеко одна от другой; к каждой из них был приставлен караульный.

Негры — мужчины, женщины и дети — сидят тесной группой в углу, образуемом двумя утесами. Хотя они и не связаны, но бежать им нет никакой возможности, потому что при первом подозрительном движении с их стороны они были бы беспощадно убиты стоящим возле них караульным.

Впрочем, они и не думают бежать. Ведь их положение в сущности очень мало изменилось: они только перешли из рабства в плен, а это почти одно и то же. И если бы не боязнь быть убитыми, они были бы совершенно спокойны.

Вторая группа состоит из пяти белых женщин и пятнадцати детей, самому старшему из которых лет тринадцать, а младшему пять.

Среди женщин особенно выделяется одна, возле которой нет детей. Хотя она уже в таких летах, что тоже могла бы быть матерью, но по ее лицу и фигуре видно, что она еще девушка.

Это мисс Клара Блэкаддер. Сидя отдельно от своих товарок по несчастью, она погружена в грустные размышления.

Если у нее нет детей, за которых трепетало бы ее сердце, зато она терзается скорбью при воспоминании о тех взрослых, которые пали жертвами индейцев, а главное — за своего старого отца: он на ее глазах был убит и оскальпирован. Никогда Клара Блэкаддер не забудет ужасного зрелища, при виде которого она лишилась чувств!

И теперь, как только бедная девушка поднимает глаза, она видит этот скальп, надетый на копье, воткнутое неподалеку от нее в землю. С этого скальпа капля по капле стекает на траву кровь, та самая кровь, часть которой течет в жилах самой Клары!

Третья группа состоит из шести крепко связанных белых. В караване находилось всего девять белых мужчин; трое из них были убиты.

И действительно, рядом с тем копьем, на конце которого прикреплен седой скальп эсквайра Блэкаддера, находятся еще два таких же копья со скальпами, снятыми с убитых. Разумеется, подобная же участь постигла бы и пленников, если бы Желтый вождь не распорядился взять их в плен живыми. Только это приказание и спасло их.

Из оставшихся в живых мы знаем только двоих: Блонта Блэкаддера и бывшего надсмотрщика плантации мистера Снивели. У последнего на правой стороне лица зияет глубокая рана, очевидно нанесенная копьем. Наружность этого человека и раньше не отличалась привлекательностью, а теперь была прямо ужасна.

Индейцы сожгли все имущество переселенцев, за исключением денег, драгоценностей и кое-какой одежды, в которую могли бы нарядиться их жены. Только с одной повозки они сняли кузов и устроили из него в лощине шатер для своего вождя, где в эту минуту он отдыхает. Вождь не спал всю прошедшую ночь, а потому прилег днем после совершенного набега.

Вход в шатер сторожат Вабога и тот воин, который приставлен к вождю для его личных услуг. Оба индейца охраняют покой своего вождя не потому, что остерегались какой-нибудь опасности или чтобы не потревожили его пьяные воины, а просто потому, что так было принято.