Этот крепостнический патриотизм понятен и объясним.

Хотя компанию 1812 года Наполеон и не планировал как завоевательную и не собирался присоединять Россию к своей империи, но разгромив русскую армию, он принудил бы Александра I заключить мир на условиях невыгодных для русских рабовладельцев, а главное, совершенно неприемлемых для Англии.

И едва ли крепостнический патриотизм помешал бы Наполеону, и после стремительного наступления французской армии, после Смоленска или Бородино Александр I и согласился бы подписать мир, однако события развивались иначе, и такого развития их не мог предугадать и гениальный корсиканец…

Исход войны решил простой русский солдат, решил русский народ, тот самый мужик, который всего поколение назад сжигал во время восстания Пугачева дворянские усадьбы и города…

И вот тут самое время задаться вопросом, а отчего же, с какой стати, поднялся русский народ? Зачем ему нужно было защищать страну, в которой он находился в рабстве? Ведь защищая ее, он защищал и своих рабовладельцев! Ведь Наполеон – об этом у нас никто не говорит! – принес бы ему свободу уже в 1812 году, и не нужно было бы дожидаться ее от своих царей еще полвека…

Но в том-то и дело, что воевали русские мужики не за свою свободу, и, разумеется, не за своих рабовладельцев…

Еще в 1806 году; когда после поражения под Аустерлицем Александр I собирался продолжать борьбу с Наполеоном, он издал повеление Синоду возбудить население против «неистового врага мира и благословенной тишины», порожденного «богопротивной революцией», из-за которой «за ужасами безначалия последовали ужасы угнетения» сперва для Франции, потом и для всех стран, поддавшихся этой заразе, сущего антихриста, который в Египте «проповедовал алкоран Магометов», а в Париже собрал еврейский синедрион с мыслью устремить евреев против христиан и разыграть роль «лжемессии», а теперь «угрожает нашей свободе».

По ряду свидетельств можно судить, что повеление императора русским духовенством, чрезвычайно раздраженным вольтерьянством рабовладельцев, было выполнено с особой охотой. В результате русский мужик привык относиться к Наполеону как антихристу и, когда Наполеон пришел на Русскую землю, это было воспринято как покушение на самое главное, что осталось у русского человека – на его православную веру…

И тут нужно сразу оговориться, что неверно было бы воспринимать манифесты Александра, только как удачные приемы в информационной войне. Никакими пропагандистскими приемами невозможно было укоренить в народном сознании такой образ, если бы не вступала в действие ненависть, которая аккумулировалась в сердцах простых русских людей по отношению к их вольтерьянцам-рабовладельцам. Эта ненависть и переносилась на Наполеона и его армию.

Когда император Александр I попросил флигель-адъютанта С.Г. Волконского рассказать ему о настроении армии, тот ответил, что все, от главнокомандующего до рядового солдата, готовы положить свою жизнь за Отечество.

– А дух народный? – спросил государь.

– Государь! – ответил Сергей Григорьевич. – Вы должны гордиться им: каждый крестьянин-герой, преданный Отечеству и вам.

– А дворянство?

– Стыжусь, что принадлежу к нему! – отвечал Волконский. Стыдиться было чего.

Множество дворян, оставшихся в захваченных Наполеоном городах, перешли на службу к французам, в созданные ими органы муниципалитетов.

Ну, а для русских крепостных крестьян, для русских солдат, для самого императора компания 1812 года превращалась в Отечественную войну, становилась войной за самое главное для русского народа – за свою православную веру.

Происходило некое неподдающееся рационалистическому объяснению действо. Как бы исчезала прослойка рабовладельцев, отделявшая монарха от его народа. Возникало то мистическое единство, которое и делает непобедимым и народ, него Государя…

Через сто тридцать лет подобная история повториться на другой войне, которую тоже назовут Отечественной. Тогда Иосиф Виссарионович Сталин в минуту наивысшей опасности сумеет через голову своего интернационалистического окружения обратиться напрямую к русскому народу вспомнив о его православии, которое пытались растоптать интернационалисты…

И тогда и произойдет перелом в ходе безнадежно проигрываемой войны.

Как и на той, первой, которую тоже назвали Отечественной.

Тогда тоже очень скоро выяснилось, что помощь Божия – это не предание старины далекой, а реальная и действенная сила. Интересно, что утром на Преображение Господне, когда начался отход русских армий от Смоленска, генерал Д.С. Дохтуров, прикрывавший отход, продержался весь день. Его полки ушли из города ночью, унося с собою, как во времена Святой Руси, Чудотворный образ Смоленской Божией Матери. Отныне этот Образ сопровождал русскую армию во всех походах 1812–1814 годов. И когда думаешь о духовном переломе, который произошел в конце лета 1812 года, понимаешь, что заслуга тут, прежде всего, самого Александра I, и заслуга эта, пожалуй, перевешивает и таланты российских генералов, и все подвиги дворян офицеров…

Как вершина возвышается Отечественная война 1812 года посреди правления Александра I, разделяя его на две равные части.

Бросается в глаза, что если в предвоенные года Александр I всячески поощрял деятельность масонов, то в послевоенные годы начинается запрещение и преследование масонства.

Но словно в зеркальном отражении, и с той и с другой стороны, одни и те же люди, даже высшие сановники, такие, как М.М. Сперанский или А.А. Аракчеев, исчезают только на время, а после опалы вновь начинают свое возвышение.

Началось правление Александра I страшным отцеубийством, а послевоенная часть его начинается, кажется, еще большим предательством. Ведь после завершения Отечественной войны Александр I снова отдал в руки дворян-рабовладельцев свой народ, который и одержал победу в Отечественной войне, который спас и Отечество, и царя…

Думал ли об этом император-отцеубийца?

Наверняка думал! Известно, что в последние годы жизни он полюбил монастыри, полюбил церковные службы, а в ночь на 1 сентября 1825 года, уехал в далекий Таганрог, чтобы внезапно умереть или – роковая загадка! – превратиться в загадочного Федора Кузьмича, и под этим именем начать другую жизнь…

1812 год

✓ 9 июня. Пятидесятница. Наполеон выехал из Сен-Клу в Дрезден, где встречался с присоединившимися к нему монархами Европы. Меттерниху Наполеон заявил: «Торжество будет уделом более терпеливого. Я открою кампанию переходом через Неман. Закончу я ее в Смоленске и Минске. Там я остановлюсь».

10 (22) июня. День Святого Духа. Франция объявила войну России. В воззвании к войскам Наполеон, обвинил Россию в нарушении Тильзитского соглашения и назвал новую компанию второй польской войной, в ходе которой будет восстановлено польское государство.

✓ 12 (24) июня. Ночью 220-тысячная армия Наполеона (1 – й, 2-й, 3-й пехотные корпуса, гвардия и кавалерия) начала переправу через Неман.