часть тебя понимала, что армия юнцов, играющих в переодевания, никогда не сможет свергнуть Короля Дракона и…

Я повернулась лицом к Тиберию, но Макс успел первым, его грудь врезалась в грудь отца, и они оказались на ногах, лицом к лицу столкнувшись друг с другом.

— Так называемые юнцы в этой комнате сражались и проливали кровь ради этой войны, — прорычал Макс. — Мы видели смерть и хаос, не сравнимые ни с чем, что вы когда-либо испытывали на своей уютной офисной работе. Мы сражались вместе с друзьями и врагами и потеряли на этом пути не только тех, кого любили. Мы пожертвовали своими душами ради этого дела, частички нас ломаются и разрушаются с каждым отвратительным поступком, который мы вынуждены совершать во имя борьбы с тиранией и угнетением Лайонела. Между тем, вы трое провели годы, находясь за одним столом с ним, закрывая глаза на любые признаки того, что он замышлял за закрытыми дверями. Он не просто воспользовался возможностью, когда Принцесса Теней проникла в наше царство — он замышлял это годами. Он использовал Темное Принуждение против вашего гребаного короля, человека, которому вы все поклялись служить и защищать любой ценой, а вы даже не заметили этого. Так что не пытайся говорить с Роксаньей Вега свысока сейчас, когда она стоит перед тобой, окровавленная и разбитая всем тем, что было украдено у нее благодаря всем этим неудачам. Ты должен стоять на коленях и просить у нее прощения.

Антония Капелла резко вдохнула при мысли о том, что они должны стоять передо мной на коленях, хотя Макс не имел в виду, что они должны склониться. Я перевела взгляд с нее на Мелинду Альтаир, ожидая увидеть там такое же возмущение, но вместо этого нашла нечто гораздо более мягкое, в ее глазах светилось сожаление.

— Мы знаем, что подвели всех вас, когда дело дошло до Лайонела, — тихо сказала Мелинда, встретившись со мной взглядом, и мое сердце болезненно сжалось, поскольку я была вынуждена выслушать эти слова. — Мы должны были заметить это раньше, должны были… — она покачала головой, вздыхая. — Сожаления и «что-если» сейчас не принесут нам пользы. Но я могу заверить тебя, что провела много ночей без сна в своей постели, обдумывая больше моментов, чем ты можешь постичь, задаваясь вопросом, не пропустила ли я знаки, понимая, как мной манипулировали, и ненавидя себя за свои неудачи, касающиеся этого лживого куска дерьма. Сначала, я думаю, я дала ему слишком большую свободу действий, потому что предполагала, что он скорбит из-за смерти своего старшего брата, и моя любовь к Рэдклиффу заставляла меня хотеть… я даже не знаю. Наверное, я просто хотела поверить в силу Наследника Огня, а затем и Советника, потому что без него равновесие, необходимое для поддержания нашего королевства, было бы утрачено.

— Наши четыре семьи сравнялись в могуществе на протяжении многих поколений, — согласилась Антония. — Уступая лишь дому Вега. И после смерти твоих родителей, когда мы решили, что ты и твоя сестра были убиты вместе с ними, нам пришлось сосредоточиться на управлении, на том, чтобы понять, как вести дела без монарха, который бы нас наставлял. И поверь мне, мы внесли много изменений, которые были лучше для нашего народа, чем железный кулак Дикого Короля когда-либо…

— Вот только не Дикий Король повелевал такой ненавистью или совершал такие злодеяния, не так ли? — усмехнулась я.

— Нет, — вздохнув, сказал Тиберий, его плечи опустились, напряжение между ним и его сыном ослабло, и он снова опустился в кресло. — И я мечтаю до небес и дальше, чтобы мы заметили это раньше.

Калеб барабанил пальцами по столу, переводя взгляд с пристыженных бывших членов Совета на меня, выгнув бровь, словно спрашивая: «Что теперь?»

В моей груди болело место, где отказ Дарси вырезал кусочек моего сердца. Возможно, я и могла понять причины, по которым она осталась, пока меня тащили сюда, но от этого боль не становилась меньше. Она была моей второй половинкой, но теперь я не была уверена, что без нее я вообще являюсь хоть какой-то половинкой.

— Нам нужна большая армия, — негромко сказал Сет, его взгляд переместился на карту, лежащую в центре стола, Солярия раскинулась перед нами, дразня нас, словно в ней были все ответы, но она отказывалась ими делиться.

— Может быть, и оружие, — согласился Калеб, но, когда шум возобновился, я отвернулась от комнаты. Ничто из того, что они там замышляли, не принесет немедленных изменений, и мне надоело сидеть за столами и болтать. Я собиралась действовать, и мне было совершенно наплевать, что думают по этому поводу остальные.

Данте и его семья все еще преграждали мне путь к выходу, но я не замедлила шаг, задев плечом огромного Дракона-перевертыша и заработав при этом травму руки. Но я отодвинула его, проскользнув между ним и его кузиной, пока Розали предупреждающе скалила на меня зубы.

Я покинула комнату, не обращая внимания на Джеральдину, которая пыталась позвать меня обратно, и направилась вверх по лестнице в свою комнату.

Шаги тихо звучали у меня за спиной, но я не обращала на них внимания, уверенно поднимаясь и широко распахивая перед собой дверь, когда входила в роскошное помещение.

Моя одежда была испорчена и грязная, моя собственная кровь запятнала ее больше, чем кровь врага, и я беззаботно разделась. Я использовала свою магию воды, чтобы вытянуть кровь из кожи, одежды и меча, направив ее в стеклянный графин, стоявший на столе, затем я вымылась ледяной водой и высушилась воздухом.

Взяв из шкафа безразмерную рубашку, я натянула ее, черный материал окутал меня и заставил вспомнить о Дариусе, хотя эта вещь никогда не принадлежала ему. Ничто из его вещей, кроме его сокровищ, теперь не принадлежало мне. Они, чернила на моем бедре и ожерелье, которое, казалось, время от времени пульсировало его присутствием.

Я почесала чувствительную рану, в которой все еще находился кристалл тигрового глаза, вживленный в мой бок: он снова обжигал темной магией, ощущая ее запах, проникающий в мое тело и заставляющий меня дрожать.

Я прихватила его с собой в последний момент, поскольку, изучая магию, которую он применял, я более чем опасалась его, но теперь, когда я была вынуждена использовать его и выжила, у меня не было ни малейшего желания доставать его. Эта штука помогла мне уцепиться за мою жалкую подобие жизни, когда судьба пыталась отнять меня у нее, но я пока не закончила сеять здесь хаос.

Кристалл был пропитан некромантией, от одной мысли о которой меня бросало в