на поверхность, воля Теневого Зверя сталкивалась с моей, заставляя меня снова падать. А может, это была воля Лавинии или сила проклятия. Я уже не знала. Я знала только, что с каждым дюймом силы, которую я отвоевывала у Теневого Зверя, он отбирал все больше и больше.

Я не могла бороться за выход. Я даже не могла увидеть путь, который мог бы привести меня обратно к самой себе.

Кровь запеклась у меня под носом, и я вновь потерялась, преследуя темноволосого мужчину, который летел надо мной по воздуху, взывая ко мне словами, которых я не могла разобрать.

Я жаждала убить его, словно это было заложено в ткань моей кожи. Он умрет в моих челюстях, и ярость во мне будет утолена. Эта мука была вечной. И единственное, что могло ее разрешить, — это смерть.

Мой разум зацепился за окровавленную девушку, которая лежала подо мной всего несколько мгновений назад, и что-то треснуло в моей голове, позволив мне на секунду снова ясно мыслить.

Тори.

Я зарычала на Теневого Зверя в своем сознании, отказываясь отступать, пока я держалась за этот клочок контроля. Этот монстр настроил мое собственное тело против моей сестры, и я собиралась заставить его склониться перед моей силой, потому что я не собираюсь подчиняться. Я не собиралась снова забывать, кто я такая. Я не сдавалась.

Я боролась зубами и когтями, чтобы восстановить контроль, мои глаза остановились на Орионе, который стоял надо мной в порыве воздуха, умоляя меня вернуться к нему.

Я здесь.

Но я не могла добраться до него, как бы я ни старалась убежать от Теневого Зверя, он не хотел меня отпускать.

— Успокойся, маленькая зверушка, — раздался в моей голове голос Лавинии. — Отдохни.

Хватка Теневого Зверя на мне разбилась волной, и я задохнулась, когда сдвиг захлестнул меня, мои колени ударились об пол, когда я вернулась в свою форму фейри, мой рот был мокрым от крови Тори, и ужас от того, что произошло, пронзил меня.

Тени сгустились вокруг меня, обнимая мое тело, даже когда я пыталась их прогнать, их прикосновения ослабляли меня до головокружения. Если во мне и осталась какая-то магия, то она превратилась в тлеющие угли, и я определенно не чувствовала ее присутствия.

— Я держу тебя, Блу. — В следующее мгновение Орион был рядом, притягивая меня к себе, даже когда я пыталась оттолкнуть его.

— Я ранила ее, — сказала я, боль вбила кол в мое сердце. Меня трясло, паника ослепляла меня, поглощая, пожирая, разъедая, как только я снова стала полностью собой.

— Я ранила ее, — повторяла я, ее кровь была у меня во рту, на руках, везде. Она была повсюду. Я застыла в шоке, ужас сковал мои конечности, когда я подумала об ужасной, невозможной вероятности того, что ее больше нет. Что я вырвала ее из этого мира, и ничто и никогда не сможет этого исправить. Если это правда, я никогда не смогу оправиться. Я не смогу жить без своего близнеца, не смогу.

Орион схватил мою голову своими руками, и я уставилась на него, не в силах моргнуть, сделать хоть что-то, кроме как дрожать от осознания того, что я сделала. Моя близняшка. Моя яростная, удивительная сестра, которая была моей героиней больше раз, чем я могла сосчитать. Она была страстью, стойкостью и огнем. Она была моим горящим маяком, и я, возможно, только что погасила ее пламя навсегда.

— Она жива, — медленно и целенаправленно говорил Орион, заставляя меня услышать эти слова. — Калеб забрал ее. Он исцелит ее, я обещаю тебе, Блу.

— Я ранила ее, — снова вздохнула я, мой разум застрял на этой единственной реальности. Воспоминания нахлынули на меня: как я прижимала ее к себе, как мои когти разрывали ее кожу, как я глубоко укусила ее, и яд хлынул из меня в нее.

— Это не ты, сколько раз я должен тебе это повторять? — он слегка встряхнул меня, а я впилась взглядом в его честные глаза.

— Если бы я была сильнее, я смогла бы сдержать это. Я сопротивлялась этому в прошлом. Почему не в этот раз? — я скривилась, подбирая новые слова, но они были оружием, разрезающим меня на части, как только я столкнулась с этой ужасной реальностью. Я ответственна за то, что практически убила Тори, и все, что у меня теперь есть, это надежда, что Калеб спасет ее. Но что, если он не сможет?

— Это теневое проклятие, — прорычал Орион. — И я начинаю думать, что этой силой управляют абсолютно все тени. Я думал, что твой Феникс сможет выжечь проклятие, но, возможно, его невозможно уничтожить одной лишь волей. Возможно, оно может быть разрушено только условиями, поставленными перед ним. Ты можешь сражаться со всей силой звезд в своих жилах, и все равно этого будет недостаточно. Я думаю, что существует только один ответ на этот вопрос, и он заключается в том, чтобы я выполнил условия сделки с Лавинией.

— Что, если все это игра? — прошептала я свой самый отчаянный страх. — Что, если Лавиния знает, что проклятие поглотит меня до того, как закончатся три лунных цикла? Это не нарушит ее сделку. Это не нарушит условий.

Он взял мои руки, притягивая меня ближе, его глаза были самыми яркими из всех, что я когда-либо видела, словно ночное небо было прямо там, в его радужках. — Я разрушу это проклятие, несмотря ни на что. Ты слышишь меня, Блу? Это такая же истина, как то, что небо над нами, а земля под нами.

Я открыла рот, чтобы ответить, чтобы выразить свою постоянную ярость по поводу того, что он предложил себя этому проклятию, и ненависть к тому, что он должен пройти через ад, чтобы разрушить его. Но тут толчок в груди подсказал мне, что Лавиния призывает меня, и мое тело превратилось в дым, прежде чем я успела попытаться сопротивляться.

Орион выругался, вскочив на ноги, и пока Лавиния дергала за веревочку моей души, я была вынуждена ответить на ее призыв, летя по воздуху к вентиляционному отверстию в стене.

— Дарси! — Орион позвал меня, отбрасывая лед, покрывавший двери, прежде чем я смогла ускользнуть через вентиляционное отверстие, я заставила Теневого Зверя выбрать путь через двери. Я бросилась туда, а Орион помчался за мной со своей вампирской скоростью, следуя за темным туманом, в котором я потерялась, проносясь по коридорам направо и налево.

Я оказалась перед Лавинией, и она заставила меня сдвинуться, с моих губ сорвался рев, от которого задрожала люстра над головой,