— Ожерелья и колье всегда в моде. Вот полюбуйтесь на первый поднос. Аллохроматический залахит с красным золотом. Есть такие же и с алмазами. Как правило, выбирают кабошоны.

— Они восхитительны.

— А может быть, вас заинтересует украшение для бровей из драгоценного камня? Сапфир, перстень с опалом и печаткой. Кроме того, очень популярны черное серебро и чеканка по адамиту.

— Вот милая вещица, — произнесла покупательница.

Фактор с заботливостью акушерки поднял с подноса указанное изделие. Драгоценные камни засверкали на свете. Лампы над столом были размещены именно так, чтобы ювелирные изделия начинали искрить, когда их подносили к этой точке.

— Хризоберилл? Да, это мой любимый камень. Обратите внимание на красоту астеризма. Может быть, желаете?.. — спросил он, протягивая украшение.

— Если позволите.

— Зеркала! — прокричал фактор, и другие сервиторы устремились вперед, устанавливая зеркала вокруг клиента.

Фактор застегнул ожерелье на шее покупательницы.

Она тут же принялась разглядывать себя в зеркале.

— У нее тот же цвет кожи, что и у вас?

— Я чуть бледнее, чем она, — ответила клиентка.

— Тогда не стоит ли подобрать что-нибудь с цигатом или квофайром? А может, турмалин? У меня имеется турмалин каплевидной огранки с ошеломляющими дихромическими свойствами.

— Вы знаете свое дело, сэр.

Она примерила еще три или четыре украшения. Сервиторы на удивление спокойно держали зеркала.

— Я волнуюсь, — сказала она через некоторое время, — это ведь свадебный подарок. Он должен восхищать жениха не меньше, чем невесту. В конце концов, речь идет о сыне моего брата.

Фактор помедлил с ответом.

— А разве не невеста приходится вам племянницей?

— Неужели я так сказала?

— Сказала.

— Я уверен, что именно это вы и сказали.

— Я хотела сказать, в браке. Вы же знаете… все эти династические войны, составляющие часть жизни при дворе.

— Придворная… жизнь?

— Да, — ответила она. — У меня проблем из-за этой оговорки не будет?

— Он слишком охвачен благоговейным ужасом, чтобы обратить внимание. Продолжай в том же духе. Он полагает, что ты аристократка, желающая остаться неузнанной.

— Честно говоря, мне не слишком хотелось бы говорить об этом, — произнесла покупательница.

— Конечно. Может быть, тогда позволите показать вам что-нибудь из наших декоративных украшений? Хорологи, розетки, имперские аквилы. Для изготовления аквил мы используем золото, цветные сплавы и органические отделочные камни. Океаны Утохра поставляют очень красиво переливающийся перламутр.

— У вас есть право производить подлинные аквилы?

— Конечно, мы имперские ювелиры. У нас есть доверенность.

— Покажите, — сказала она.

Он продемонстрировал ей несколько наиболее сложных изделий, некоторые были настолько ценны, что ему пришлось незаметно включить вокруг стола суспензорные поля, пока покупательница восхищалась ими.

— И в самом деле потрясающая работа, — пробормотала она, поворачивая в руках украшение и поднося его к свету. — Как вы называете это свойство?

— Двойное лучепреломление, — ответил Стайн.

— О, я прямо не могу решить, что лучше выбрать.

Фактор тепло улыбнулся.

— Я просто не могу выбрать. Чувствую себя… несвязно.

Улыбка фактора застыла и стала холодной.

— Что?

— Я чувствую себя несвязно. Вы не можете ничего посоветовать?

Фактор забрал украшение из ее рук и уложил его на атлас.

— Я сказала что-то не так? — слегка озадаченно спросила покупательница.

— Да, похоже что так и есть. Он недоволен. Извиняйся и уходи.

— Того, что вам нужно, мы не продаем, — угрюмо произнес Стайн. — Вы только тратите мое время. Думаю, вам стоит уйти.

Фактор сердился на самого себя. Ему редко доводилось настолько ошибаться в покупателе.

— Простите, — сказала она, поднимаясь. — Не хотела вас оскорбить.

— Прошу вас, уходите, — выдавил Стайн.

Он снял с пояса жезл управления и быстро взмахнул им. Сервиторы покорно отошли в тень.

— Уходи.

— Я не хотела вас оскорбить, — повторила она. — Мне очень жаль.

— Таким, как вы, всегда жаль, — произнес Стайн. — Я должен доложить о вас.

— Кому доложить? — спросила она.

— Уходи, Пэйшенс. Сейчас же. Мы не можем позволить вступать в конфликт.

Стайн повернулся к ней. На его лице застыло жесткое, полное яда выражение.

— Вы пришли сюда, в этот достопочтенный Дом, чтобы найти дорогу к безбожному месту! «Стайн и Стайн» не занимаются подобным!

— Я извинилась. Искренне извинилась, сэр.

— Пэйшенс…

— Мне придется вызвать магистратов, — продолжал бушевать Стайн.

Он вновь взмахнул управляющим жезлом, протягивая руку к коммуникатору, связывающему его с ульем. Кюс услышала гудок подключения.

— Магистратум Беринта. Слушаю вас, — пропели динамики, стоящие на столике.

— Это Стайн из «Стайна и Стайна». Я хочу…

Раздался щелчок, и связь оборвалась.

— Алло? Алло? — произнес Стайн.

— Я заблокировал его коммуникатор. Давай, Пэйшенс, уходи оттуда.

Стайн из «Стайна и Стайна» вновь и вновь пытался заставить работать свой управляющий жезл. Когда он наконец оглянулся, женщины уже не было.

Она ураганом вылетела из приемной на огражденную железными перилами дорожку. Подвесные лампы сияли над ней слабым жемчужным светом. Кюс позволила людскому потоку поглотить себя и понести вперед. Ее окружали прогуливающиеся богатые и привилегированные граждане с двух дюжин миров. Некоторых сопровождали телохранители. Одни плыли в декоративных лифтерах, другие вышагивали под развернутыми зонтиками, за третьими несли шлейфы.

— Простите, — послала Пэйшенс. — Я слишком замешкалась.

— Это не имеет значения.

— Нет, имеет. То, что произошло, застигло меня врасплох. Его реакция. Он был так… сердит.

— Гордость, только и всего. Мы нацелились слишком высоко, попытавшись проверить имперского ювелира. Пусть это станет нам уроком.

Она выбралась из потока людей и спустилась по железным ступенькам на стек уровнем ниже. Там оказалось поспокойнее. Кюс остановилась и облокотилась на ограждение, глядя вниз, в глубокий провал пространства между стеками на уличные уровни, раскинувшиеся под ней. Она переводила дыхание.