Я закрыла сундук и сурово произнесла:

— В этой деревне явно есть сильный маг.

.

..

…

***

…

..

.

Епископ находился в Дранграде и только это заставляло дранские войска сражаться до последней капли крови и остановить наступления королевских войск. Вот только всё это было неправдой. На самом же деле епископ был в шаге от побега. Он слишком поздно осознал, что втянул епископство Дран в ужасную авантюру и теперь вынужден бежать.

Его приближённые уже за границей, а верные воины подле него готовые его защитить в любой момент. Его место в Дранграде занимает двойник, что готов жизнь отдать ради сохранения надежд народа Драна и становлению мучеником в случае захвата города убинтами.

Вдобавок к имеющимся проблемам появилась ещё одна: самоубийство святого генерала Джулиса Ценцифа. Тяжкий грех, совершённый им, был чудовищен и многие кто был свидетелем этого просто не могли поверить в то, что он это сотворил, сбежал от жизни, струсил и умер.

Это произошло сразу же как королевские войска ступили на землю епископства Дран. В штаб пришло множество докладов о положении дел на полях сражений и на следующее утро на утреннем собрании он перерезал себе глотку у всех на глазах.

Военные скрыли его тупой поступок от народа, что на самом деле было верным решением. Узнай верующие и праведные дранцы, что сам святой генерал покончил жизнь самоубийством пришли бы в такое отчаяние и ужас, что начали бы творить разбой по всему епископству.

Впрочем, война ещё продолжается. Епископ находился недалеко от границы с государством Мишель вместе с верными ему паладинами, святыми рыцарями и золотом всей коалиции. Епископ не собирается сдаваться Убинтау.

Не дело это кланяться и молиться перед смертным, когда сами Боги за твоей спиной и ведут тебя к вратам рая. Нельзя сдаваться ничтожествам, что не знают своего места в мире и не ведают божьих заповедей. Так думал епископ.

И хотя он был ещё жив, а верные слуги и воины не сомневались в словах своего господина, но всё же гордость Драна была подорвана. Помимо того, что войска Убинтау без всякого на то серьёзного сопротивления ворвались на земли епископства и на них не подействовали антимагические печати так они вдобавок ко всему ещё и насмехаются над фанатиками давая фору своим врагам получше подготовиться к грядущим заведомо проигрышным для Драна сражениям.

«Восточные ублюдки, проклятые еретики!» злился внутри себя епископ Драна.

Он сидел без всяких на то цивилизованных благ на табуретке внутри какой-то избы и грелся у настоящего огня. Вы представляете это? Чтобы сам епископ грелся грязной лачуге, что мирные жители звали домом старосты и это по-вашему лучший дом в деревне?

Как вы поняли епископ привык жить в роскоши, как всё высшее духовенство епископства Дран и только одно радовало епископа в текущей ситуации. Это то, что все эти неудобства временны и вскоре он вернётся к роскошной жизни и уже не будет втягиваться во всевозможные авантюры.

В планах епископа обосноваться в Цюне и если королевские войска доберутся до туда, то в его дальнейших планах это сбежать через средиземное море на запад. А пока этого не произошло из этого города епископ планирует дальше продолжать войну до тех пор, пока епископство Дран не будет освобождено и, если повезёт и до тех пор, пока королевство Убинтау не исчезнет с лица земли.

Пока у него есть армия, паладины и миллионы марок золота он непобедим и будет бросать на Убинтау столько простолюдин сколько сможет купить у всех этих дворян. В руках епископа самый большой запас золота на континенте и даже Гелмания во многом уступает по количеству марок в казне.

Но сейчас Гелмания атакует участников коалиции неформально встав на сторону Убинтау. Ам-бестенская война только началась, а пару замков уже пали в руки гелманских войск. Несмотря на это Ам-бестен предпочёл продолжать выполнять союзнические обязательства чем защищать собственную землю, что на самом деле было глупым решением тамошнего короля.

«Неужели он уверен, что победит?» думал епископ Драна о короле королевства Ам-бестен.

Тем временем епископ почувствовал недалеко слабый всплеск маны.

— Что это? — спросил епископ жрицу, что обслуживала его приготовленной едой, кашей, кажется, называется.

Облачённая в белую робу жрица прикрыла свои глаза и сосредоточилась на магическом зрении.

— Огненное заклинание, очень слабое. — ответила жрица, открыв свои голубые глаза. — Кто-то поблизости грешит.

Епископ соскочил со своего места за деревянным столом и обратился к капитану отряда паладинов, что сидел рядом с ним облачившись в сияющий белый доспех:

— Кто бы это ни был разберись с ним.

— Будет исполнено, Ваше святейшество. — низким голосом ответил капитан паладинов нацепив на свою голову изящный шлем и выбежал из избы лязгая своими доспехами, а епископ вместе со жрицей последовали за ним выйдя наружу.

И только епископ отворил следом за капитаном дверь, как он почувствовал жжение на своём лице.

— ААААААА~!!! — закричал от неожиданности епископ, махая руками чтобы сбить пламя обжигающее его лицо. — Что это?! ЧТО ЭТО?!

Спустя несколько мгновений епископ сбил пламя и отдышался, глядя на землю. Прикоснувшись пальцами к своему лицу, он чувствовал на коже боль от жжения. Его лицо покраснело от жара. Подняв голову, он строго посмотрел на шокированного капитана паладинов:

— Найти того, кто это сделал! — строго приказал епископ.

— Непременно! — поклонился паладин и побежал во тьму достав из ножен свой массивный сияющий меч.

Вокруг епископа уже суетились паладины, помогая тому магией восстановить его лицо, а после исцеления ран епископа сразу же бежали следом за капитаном в сторону кладбища.

— Ты тоже. — обратился епископ к жрице.

Девушка, кивнув епископу пошагала следом за паладинами, а епископ побрёл в сторону кареты попутно размышляя:

«Эти чёртовы еретики нашли меня? Тогда нужно убираться отсюда. Быстрее добраться до города и отправить оставшихся святых рыцарей в деревню чтобы защитить моё золото. Скоро тут будут убинты, а эти ёбаные еретики жаждут свергнуть меня. УРОДЫ!»

Так и планировал сделать епископ, но, когда он дошёл до кареты, и слуга отворил ему дверцу епископ встал в ступоре увидев нечто пугающее. Внутри кареты сидела обнажённая краснокожая демоница.

— Ну приветик. — ухмылялась суккуба спрыгнув с кареты на землю встав напротив епископа виляя своим хвостиком и глядя на него с азартом своими золотыми глазками.

Она игриво ухмыльнулась, состроив фальшивое выражение лица будто бы расстроилась.

— А я тебя всё ждала и ждала, а ты только сейчас одумался прийти ко мне.

— Кха~! — епископ собирался что-то сказать, но в его горле что-то застряло и