о ней все, что можно, и обнаружила, что все экземпляры хранятся в разных учреждениях и организациях, но одну из них украсть не составит никакого труда.

— Кажется, я догадываюсь! — воскликнул Калеб. — Ту, что в церкви Олд-Саут в Бостоне?

— Как вы догадались?

— Туда легче залезть, чем в библиотеку конгресса или Йельский университет. По крайней мере, я надеюсь на это.

— Как бы то ни было, я отправилась туда с одним своим приятелем. Мы представились студентами колледжа, которые готовят доклад об этой знаменитой книге.

— И они вам ее дали? — удивился Калеб.

— Да. И даже позволили сфотографировать и все такое прочее. А у меня был еще один приятель, очень хороший специалист по изготовлению разных поддель… ну… всяких вещей.

— И вы подделали «Массачусетскую книгу псалмов»?! — возопил Калеб.

— Отличная работа, одну от другой невозможно отличить. — Возбуждение Аннабель тут же сошло на нет, едва она заметила разъяренное выражение его лица. — Ну вот, а потом мы пошли туда и совершили небольшой обмен.

— Небольшой обмен?! — уже орал Калеб. Лицо его побагровело. — Вы произвели небольшой обмен с одной из редчайших книг в истории нашей страны?!

— Почему бы вам было не сделать для де Хейвна просто хорошую копию? — спросил Стоун.

— Подарить поддельную книгу человеку, которого я любила?! Да ни за что на свете!

Калеб без сил рухнул в кресло.

— Не верю собственным ушам!

Пока он не успел вконец расстроиться, она поспешила рассказать, что было дальше:

— Когда я преподнесла ему книгу, Джонатан был просто ошарашен. Конечно, я сказала, что это всего лишь копия, которую я заказала специально для него. Не знаю, поверил он мне или нет. Он вполне мог позвонить в эти учреждения и проверить. И, думаю, в конце концов пришел к заключению, что я зарабатываю на хлеб не совсем законными способами.

— Да неужто? Какой же он был сообразительный человек! — буркнул Калеб.

Она не обратила на это внимания.

— А поскольку в этой церкви так и не поняли, что их экземпляр — подделка, и никто не поднял шум по поводу пропавшей «Книги псалмов», полагаю, Джонатан в итоге решил, что я говорю правду. Он был так счастлив! А это всего лишь старая книжка…

— Всего лишь старая книжка! — Калеб явно был на грани нервного срыва, но Стоун положил ему руку на плечо:

— Калеб, хватит пинать дохлую лошадь.

— Дохлую лошадь?! — возмутился Калеб.

— Я могу ее назад положить, — предложила Аннабель.

— Простите? — не понял Калеб.

— Я возьму эту книгу, пойду в церковь и поменяю на ту, что сейчас у них.

— Вы серьезно?!

— Абсолютно серьезно. Один раз я их поменяла и могу сделать это снова.

— А если вас поймают?

Она посмотрела на него с жалостью:

— Я теперь проделываю такие штуки еще лучше, чем тогда. — Она обратилась к Милтону: — Поможете мне?

— Конечно! — с энтузиазмом отозвался тот.

У Калеба был такой вид, словно его вот-вот хватит апоплексический удар.

— Я тебе категорически запрещаю! Это же соучастие в преступлении!

— Ты когда-нибудь успокоишься, Калеб? — воскликнул Милтон. — И вовсе это не преступление. Мы возвращаем на место настоящий экземпляр, ведь так?

Калеб хотел было сказать еще что-то, но передумал.

— Да, наверное, ты прав.

— Я все детально продумаю и подготовлю, — заверила Аннабель. — Только мне нужна сама книга, Калеб. — И она протянула руку, чтобы взять ее.

Но он тут же прижал ее к груди:

— Может, она пока побудет у меня? Пока она вам действительно не понадобится, а? — спросил он, трепетно поглаживая рукой обложку.

— Ты же сам сказал Монти Чемберсу, что книга проклятая, — напомнил ему Робин.

У Калеба был очень жалкий вид.

— Я помню. Я не спал целую ночь после того, как это у меня вырвалось. Наверное, это книжные феи постарались.

— О'кей, — сказала Аннабель. — Пусть она пока побудет у вас.

Робин с надеждой посмотрел на нее:

— Ну ладно, дело сделано. А не хотите ли вы составить мне компанию? Завалимся куда-нибудь, а? Может, прямо сегодня вечером?

Она улыбнулась:

— Давайте пока это отложим, Робин. Но все равно спасибо за приглашение.

— Оно не последнее, мадам. — И Робин поцеловал ей руку.

Когда все разъехались, Аннабель пошла к Стоуну, который занялся уборкой кладбища. Пока он мыл надгробия, она собирала в пластиковый пакет скошенную траву.

— Вам вовсе не обязательно здесь торчать да еще и помогать мне, — заметил он. — Работа на кладбище — не для вас.

Она выпрямилась и уперла руки в бока.

— А что в таком случае для меня?

— Муж, дети, хороший дом где-нибудь в богатом пригороде, родительский комитет в школе, собака.

— Шутите, да?

— Шучу. Итак, что теперь?

— Мне нужно вернуть книгу на место, чтоб Калеб был спокоен.

— А потом?

Она пожала плечами:

— Я не из тех, кто любит заглядывать далеко вперед. — Она схватила губку и принялась за соседнюю надгробную плиту.

После обеда они уселись на крыльце.

— Я рада, что вернулась, — сказала Аннабель, посмотрев на Стоуна.

— Я тоже рад, Аннабель, — ответил тот.

Она улыбнулась, услышав свое настоящее имя.

— Этот парень, Сигрейвз, назвал тебя «три шестерки». Это он о чем?

— О том, что было тридцать лет назад.

— Ну что ж… У всех есть тайны. А ты никогда не хотел уехать куда-нибудь подальше?

— Да нет, я словно прирос к этому месту, — ответил он, покачав головой.

Да, наверное, так и есть, подумала Аннабель.

Потом они еще долго сидели молча, глядя на полную луну.

В четырех часах езды к северу от них Джерри Бэггер стоял у окна и смотрел на эту же луну. Он уже задействовал все имевшиеся в его распоряжении каналы и связи, застращал всех, кого только можно, приказал избить стольких, что всех и не припомнишь, и все это ему страшно нравилось. В результате он все ближе и ближе подбирался к ней, к этой суке. Оставленные ею ложные следы отметались, а оборонительные сооружения мало-помалу рассыпались как карточные домики. То, что его люди сделали с Тони Уоллесом, было лишь прелюдией к веселью, которое он запланировал в отношении этой дамочки. Его губы постоянно кривились в хищном оскале, когда он представлял сцены расправы с Аннабель, что он с ней сделает. Теперь он снова контролировал ситуацию. Бэггер удовлетворенно пыхнул сигарой и отпил глоток бурбона.

«Готовься, Аннабель Конрой! К тебе идет большой плохой мальчик Джерри!»

Холодный, как камень

(роман)

«Верблюжий клуб» никогда не защищал правительство и спецслужбы.