— Пусть так! Зато сейчас я вижу мир совсем по-другому. Скажем, еще в начале лета я была уверена, что даже две женщины в одной семье — это постоянная война, поэтому, когда муж отправился в Торрен за меньшицами, страшно ревновала. И так же страшно злилась на Нейла, который подбил его на эту поездку. Зато теперь знаю, что семья семье рознь, искренне рада, что в нашей семье появились Власта с Ринкой, и славлю Пресветлую за то, что она свела пути наших мужей!

— Ивица права: с вами спокойно, уютно и интересно… — подала голос Власта, по примеру моих девочек обнимающая свою подругу. — А еще в вашем присутствии пропадают любые страхи: в Ламме я боялась каждой лужи, а тут, на озере, плавала, ныряла и прыгала с высоченной скалы. Попав во дворец Колверов, чувствовала себя деревенской клушей, а на приеме у Шандора гордилась, что стала ар Койрен. В Торр-ан-Тиле, надев платье с разрезом до колена, думала, что умру от стыда, а сегодня весь вечер носилась в купальнике и чувствовала себя нормально…

— На самом деле страхи никуда не пропадают… — «страшным» шепотом сообщила Майра. — В какой-то момент они… превращаются в удовольствие! Вот сейчас вода в озере кажется вам черной и страшной, а через половину стражи вы будете спорить, как интереснее в него нырять по ночам — упившись зельем кошачьего глаза, или без него!

Глава 22

Третий день первой десятины второго месяца лета.

Найта пришла в засидку за полчаса до рассвета, отмела все мои возражения и взбодрила своим Даром так, что захотелось свернуть горы. Потом проверила, в каком я состоянии, и полыхнула удовлетворением:

— Вот теперь совсем другое дело!

— Мне очень приятна твоя забота, но просыпаться в такую рань не было никакой необходимости — большую часть моей половины ночи я спокойно спал, а лагерь охраняли дроны.

Дарующая разомкнула объятия, посмотрела на меня взглядом, полным непонимания и обиды, и убито прошептала:

— Я надеялась, что ты, почувствовав, насколько сильна и безгранична моя любовь, сделаешь хотя бы крошечный шаг навстречу! О-о-о, как же я ошибалась…

— Болтушка! — мягко улыбнулся я и потрепал веселящуюся женщину по волосам. — Так чего ты вскочила-то?

— Делаю, что могу… Чувствую себя нужной… И счастлива… — делая между фразами длинные паузы, объяснила она. — А еще люблю, когда ты свеж и полон сил.

Выразить словами то, что я ощутил в этот момент, не получилось, поэтому я плеснул в Найту всем, что было на душе. Через петельку. И слегка перестарался — женщина, потянувшаяся было к штанам, снова подкатилась ко мне и довольно мурлыкнула:

— Забыла сказать самое важное: я обожаю такие вспышки эмоций. И поцелуи в щеку!

— Вымогательница! — притворно возмутился я, но «требование» выполнил. Несколько раз и от всей души. А затем порадовал Тень еще немного, с большим удовольствием понаблюдав за тем, как она одевается. То есть, дал ей возможность почувствовать, что я ею любуюсь и считаю невероятно красивой, так как помнил совет Амси, полученный по дороге на Полуденную Окраину, через сутки после того, как мы уничтожили первую в этом походе шайку разбойников.

— Амси, пока Найта спит, хочу с тобой посоветоваться. Слышала ее фразу про девять поминальных свечей к усыпальнице Найтиры ар Улеми?

— Слышала… — отозвалась призрачная хозяйка. — Мало того, я отслеживаю состояние этой женщины уже давно.

— И⁈

— Я несколько раз говорила с твоей первой меньшицей. И не только говорила — погрузила Вэйльку в гипнотический транс и вытащила из памяти все, что связано с прошлым ее матери. То есть, воспоминания о визитах Харзаха ар Улеми, рассказы Найты о своем отце и даже то, что твоя Тень говорила тогда, когда ее дочка была совсем маленькой и толком ничего не понимала. Если не вдаваться в подробности, то вся жизнь этой женщины до появления в твоем доме была одним сплошным кошмаром. Кошмаром, попав в который девяносто девять и девять десятых процента людей покончили бы жизнь самоубийством или сошли с ума. Она держалась ради дочери. А когда вырвалась из него и убедилась, что Вэйлиотте ничего не угрожает, потеряла опору. Ведь стержень, который помог ей выжить, стал не нужным и исчез. И ее психика пошла вразнос…

— Куда пошла? — не понял я.

— Начала рассыпаться, как шалаш из прутиков на сильном ветру! — объяснила Амси. — Ведь та цель в жизни, которой Найта посвятила всю себя, пропала, а ставить перед собой другие она не умела. Да и не видела смысла, так как большую часть жизни провела в кошмаре и не могла поверить в то, что в ней может появиться что-то кроме боли, страха и унижений.

Я скрипнул зубами, почувствовав невыносимое желание убить Харзаха ар Улеми еще раз. А хозяйка пляжного домика, дав мне прийти в себя, продолжила объяснения:

— Ты успел в самый последний момент. И, как выразилась Вэйлька, стал для Найты тем самым стержнем, вокруг которого она смогла себя заново собрать. Увы, озвучив своей новой Тени правила проживания в семье и окружив ее вниманием и заботой, ты забыл сделать самое главное — дать этой женщине новую цель. Поэтому она придумала ее сама, отталкиваясь от своего крайне скудного и однобокого жизненного опыта: решила посвятить всю свою новую жизнь служению тому, кто подарил будущее ее любимой дочери, то есть, тебе. Повторю еще раз — всю свою жизнь. Целиком. Мгновение за мгновением!

— Но ведь это ненормально! — воскликнул я. — Нельзя отдавать свою жизнь другому челове— …

— Разве? — саркастически хмыкнула призрачная хозяйка. — А как же твоя служба телохранителем? На мой взгляд, у Найты в разы больше оснований быть готовой отдать за тебя жизнь, чем у тебя — отдать жизнь за Зейна!

— Это совсем другое!

— Ты отталкиваешься от традиций. То есть, от правил, придуманных непонятно кем, непонятно, когда и непонятно, с чего. А Найта испытывает благодарность за вполне конкретную помощь себе и своей дочери.

Я опешил. Покрутил в голове озвученную искином мысль и решил, что ее надо будет тщательно обдумать. Как-нибудь потом. И задал прямой вопрос:

— Амси, ты считаешь ее поведение нормальным?

— Если рассматривать поведение Найты в общем и целом, то, безусловно, да! Мало того,