– Ну да, – ответил Хедли: этот упитанный грек слегка развеселил его.

– Послушайте, – напряженно сказал Преоволос, подавшись вперед и низко наклонив лицо к Хедли. – Это захудалая гостиница, да? Выскажите свое мнение.

– Да, – признался Хедли.

Преоволос вздохнул.

– Так и я думал, – он воспринял новость с философским спокойствием, а минуту спустя горестно поинтересовался: – Номера тоже? По-вашему, они такие же?

– Боюсь, что да, – ответил Хедли. – Возможно, хуже.

Преоволос тяжело осел.

– Именно так я и думал. Едва вошел в дверь, тут же сказал себе: «Номера еще хуже», – он выжидающе взглянул на Хедли. – Судя по вашему виду, вы из хорошей семьи. Это правда?

– Да, – подтвердил Хедли. – Я из хорошей семьи. Мои родственники живут в Нью-Йорке. У них куча денег.

– Ваш отец – бизнесмен?

– Он был врачом.

– Профессионал, – с довольным видом кивнул Преоволос. – Я так и подумал, когда вас увидел. «Семья этого молодого парня занимается бизнесом или какой-нибудь профессией, например, медициной либо юриспруденцией». Послушайте, – серьезно сказал Преоволос, – я вам кое-что скажу. Эта гостиница – ерунда, – он отмахнулся от нее, сердито насупившись. – Я расскажу вам о том, о чем думал все утро. Этот город мертв. Ему конец. Вы знаете, где что-то действительно происходит?

– Где?

– В Милпитасе.

– И что же происходит в Милпитасе? – спросил Хедли, невольно улыбнувшись.

Преоволос глубоко взволновался.

– Послушайте, – произнес он, задыхаясь. – Там в Милпитасе одна крупная корпорация – я не могу сообщить вам ее название – скупает землю. Тысячи акров за бесценок. Крупная корпорация выжила из ума? После дождичка в четверг. Эта корпорация – я не могу сообщить вам ее название – собирается в ближайшие месяцы подготовить торговые операции. Милпитас станет крупным городом. Милпитас разрастется.

– И вы собираетесь в этом участвовать? – спросил Хедли. – Собираетесь перебросить эту гостиницу туда?

С обрюзгшим от самодовольства лицом Преоволос торжественно изрек:

– Эта гостиница – ерунда. Я уже купил землю для новой. Когда открою ту, снесу эту. Даже не стану ее продавать: просто сдам в утиль. Раздам доски бесплатно. Видеть ее больше не желаю, – его лицо засветилось восторгом, каким-то религиозным экстазом. – Моя гостиница в Милпитасе, – прошептал грек, зажмурившись. – Какое место! Когда я построю ее… – Неожиданно он вскочил и похлопал Хедли по колену. – Приятно было познакомиться, – бодро сказал мужчина. – До встречи! Дайте мне знать, если вас обслужат без должного уважения. Я приложу все усилия, чтобы сделать ваше пребывание приятным.

Преоволос раскланялся и скрылся в служебном помещении. Вестибюль опустел: лишь Хедли сидел на плетеном стуле, да регистратор за стойкой читал книжку Микки Спиллейна[99]карманного формата.

Немного спустя Хедли встал и вышел из вестибюля на темный, мокрый тротуар. Джон Преоволос вселил в него некоторую беспечность. Он прошел мимо кафе Преоволоса: оно было таким же убогим и захудалым, как его гостиница – по всей вероятности, как и все, чем владел грек. Хедли задумался, где же находится этот Милпитас? И почему грек выбрал его как иллюзорное царство грез… Название не возбуждало особого интереса.

Хедли вошел в здание автозаправки «стэндард ойл» и спросил:

– Какие у вас есть географические карты? Мне нужен весь комплект.

Техник неприязненно вытаращился на Хедли, после чего показал на стеллаж.

– Сами смотрите.

С минуту Хедли перебирал их: нашел карту Области Залива, карту округа Сан-Матео, план города Сидер-Гроувс.

– Это все? – спросил он.

– А что вам нужно? – брюзгливо сказал техник. – Пиратская карта?

– Мне нужны карты каких-нибудь стран. Есть карта Мексики? Канады?

– Нет даже Калифорнии, – ответил техник и встал, когда у бензоколонки остановилась машина.

Хедли вышел из здания заправки и побрел прочь. На Хай-стрит свернул направо. Невдалеке был припаркован большой четырехдверный «бьюик» бело-голубого цвета, с опущенными окнами. На полке под задним стеклом лежала груда карт. Хедли пошел дальше, заглядывая в каждую припаркованную машину. Подойдя к автомобилю с мэрилендскими номерами, остановился и попробовал дверную ручку. Дверца открылась, и он быстро проскользнул в салон: это был старомодный «олдсмобиль» – как минимум, двенадцатилетний. Порывшись в бардачке, Хедли нашел кипу засаленных, помятых карт разных стран.

Закрыв дверцу, он поспешил обратно тем же путем, каким пришел, крепко сжимая в руках карты. Поднялся по гостиничной лестнице, перескакивая через ступеньку, вошел в свой номер и захлопнул за собой дверь. А минуту спустя разложил карты на кровати.

Пока Хедли изучал их, его сердце мучительно билось. Карты Колорадо, Юты, Техаса… штатов, где он никогда не был, областей, достигнутых и пересеченных довоенным «олдсом».

Хедли не мог справиться с волнением. Он с дрожью встал и заходил кругами в нервном нетерпении. Рассмотрел свое лицо в зеркале над туалетным столиком. Поврежденная челюсть покрылась сизоватым налетом: нужно было побриться. Волосы мокрые и непричесанные. Одежда в безнадежном состоянии: костюм порван, а рубашка изодрана и замарана. Губы распухли, щеки исполосованы порезами, но и тут ничем не поможешь. Во всяком случае, можно хотя бы привести себя в порядок.

Собрав все свои деньги, Хедли поспешил вниз и вышел на тротуар. В аптеке на углу приобрел дешевую безопасную бритву и десятицентовую упаковку лезвий. Сколько осталось? Девятнадцать центов… Он купил еще кусок душистого мыла и вышел.

В общей ванной, расположенной дальше по коридору, Хедли принял основательную, роскошную ванну. Холодный дождь барабанил в окно, а капли стекали на подоконник, пока Хедли лежал и дремал в огромной железной ванне, погрузившись до подбородка в горячую, как кипяток, воду. Высокий, унизанный паутиной потолок казался очень далеким. Приспособления были допотопные и вычурные. На вешалке висело пожелтевшее полотенце, протершееся от непрерывного использования. Хедли сбросил свою одежду грудой на единственный стул.

Когда он закончил мыться, в комнате потемнело от пара. Выдернув затычку, Хедли вылез из ванны и принялся осторожно вытирать свое саднящее тело. Тяжелый теплый воздух благоухал мылом – резким древесным ароматом, который расслаблял и вгонял в сон. Хедли побрился, склонившись голым над раковиной. Волосы на теле взмокли от пара и пота. Затем Хедли плеснул в лицо холодной водой, бережно обращаясь с ушибленной челюстью, причесался и оделся. Он распрямил и разгладил, как мог, одежду, стараясь не задеть сломанное ребро. Вытерев зеркало полотенцем, Хедли увидел, что, учитывая все обстоятельства, выглядит он не так уж плохо.