двинулись к чете ар Лиин, невесть какими судьбами появившимися в Лайвене в середине лета.

— Добрый вечер, арр Нейл, арр Магнус, арессы… — залебезил арр Юрген, старательно отводя взгляд от племянницы[1]. В этот момент Вэйлька вдруг полыхнула диким бешенством и кинула в общий канал запись фразы, произнесенной крайне недовольным женским голосом:

— Чем дольше Ивица ар Койрен общается с Эвисами, тем распутнее становится: на прошлой десятине она носилась по хейзеррскому тракту с голым задом, сегодня явилась к Шандорам в костюме продажной девки, а завтра начнет мериться выносливостью с супругами Повелителя Развратниц и прыгать из постели в постель!

Через мгновение рядом со мной стало пусто — едва дослушав монолог, Найта прошла через толпу девочек, как нож сквозь масло, и рванула к Зегилеям. При этом от нее веяло такой жутью, что арр Колгар и все, кто находился рядом с ним, попятились. А когда сообразили, что Метель несется не к ним, а к арессе Бранвен, порскнули в разные стороны. Правда, не все — глава рода нашел в себе мужество остаться на месте. Впрочем, он Дарующую не интересовал — пройдя мимо играющего желваками мужчины, она остановилась перед бледной, как полотно, ар Зегилей. И вперила взгляд, вымораживающий душу, ей в глаза:

— Вы оскорбили моего мужа, моих подруг и меня!

— И что ты сделаешь? Отрежешь мне косу? — взвизгнула Бранвен и, выбросив вперед руки с растопыренными пальцами, попыталась вцепиться Найте в волосы. Волос на месте не оказалось. Равно как и их хозяйки — Тень скользнула в сторону, легким ударом колена в живот заставила женщину сложиться пополам и придержала ее в такой позе болевым захватом. А через мгновение выхватила из набедренных ножен клинок, рассекла прутья кринолина своей жертвы вместе с верхней юбкой, оттянула нижние вместе с панталонами и круговым движением лезвия вырезала в них здоровенный круг! Тем самым выставив на всеобщее обозрение широченную дряблую задницу и жирные бесформенные ляжки. После чего холодно усмехнулась:

— Пробежку с голым задом по хейзеррскому тракту не обещаю, но по Золотой Анфиладе прогуляться придется!

Зегилей взвыла, выпрямилась, прогнулась в спине, прикрыла огромную дыру в юбках обрывками ткани, а Найта, вдруг оказавшись перед женщиной, еще несколько раз взмахнула ножом, в результате чего резко увеличившийся вырез стал демонстрировать три четверти крайне несимпатичной груди и добрую треть кошмарного живота. А овальная «арка», возникшая в подоле еще через пару секунд, позволила окружающим увидеть и ноги от потертых туфель до панталон:

— Костюм продажной девки, по моим представлениям, должен выглядеть приблизительно так!

Аресса Бранвен пошла пятнами и сорвалась с места, чтобы спрятаться за родичей. Только это в планы Найты не входило — Тень поймала беглянку за шиворот и рванула на себя. Тем самым, разорвав утягивающий корсет любительницы позлословить почти до пояса и вывалив наружу дряблые, отвисшие и исчерченные растяжками полушария:

— Стоять, я еще не закончила!

А когда Зегилей вынужденно застыла, ударом левого кулака выбила ей челюсть, выдернула наружу язык и отсекла добрую треть.

Зал ахнул. А «кобылица» спокойно вытерла пальцы и нож о платок, отбросила испачканный кусок ткани в сторону, подошла к арру Колгару и обожгла его лютой стужей:

— Ваша женщина слишком много говорила. Теперь не будет. Кстати, если пробежаться вместе с ней по дворцу достаточно быстро, то можно успеть добраться до парадного крыльца и прижечь обрубок языка факелом еще до того, как аресса Бранвен истечет кровью.

Мужчина скрипнул зубами, качнулся в сторону истошно мычащей Бранвен и снова застыл, остановленный еще более холодным взглядом Найты:

— Да, совсем забыла спросить — у вас есть ко мне какие-либо претензии?

Мужчина затравленно огляделся, наткнулся взглядом на сотника Королевской стражи, явно не собирающегося принимать какие-либо меры, и обреченно выдохнул:

— Нет.

— Простите?

Глава рода Зегилей полыхнул ненавистью, но ответил значительно громче и понятнее:

— Нет, вы были в своем праве!

— Тогда не смею вас задерживать… — учтиво сказала Тень, забыла про его существование и поплыла ко мне, за пару мгновений превратившись из воплощения лютой зимней стужи в олицетворение любви и нежности. Причем как внешне, как и в эмоциях!

— Дорогая, ты, как всегда, великолепна! — восхищенно выдохнул я, решив добавить пару лишних штрихов к ее игре. Затем поцеловал Найту в требовательно подставленные губки, на несколько мгновений «забыл обо всем на свете», но потом «вспомнил» о забытых собеседниках и вернулся к ар Лиинам: — Арр Юрген, аресса Оланна! Прошу прощения за то, что был вынужден ненадолго отвлечься — у арессы Бранвен ар Зегилей случилось внезапное помрачение рассудка, и одна из моих супруг любезно помогла ей исцелиться…

…Зейн следил за происходящим в зале для приемов через смотровой глазок, расположенный в стене над троном, и выходить не торопился — ждал, пока мы закончим обязательный круг и образуем Уголок Вечной Стужи. А когда, наконец, дождался, то сделал довольно интересный ход — выпустил к нам сына. В смысле, не к гостям, а к нам, Эвисам и Койренам.

Войдя в зал для приемов через боковую дверь, Террейл, не сопровождаемый ни одним телохранителем, прошел через толпу, ошеломленную таким его появлением, добрался до нас и засиял:

— Добрый вечер, арры и арессы! Если бы вы знали, как я рад вас видеть!

— Добрый вечер, ваше высочество! — улыбнулся я в ответ. — Что случалось? Замучили поклонницы?

— Нейл, ты когда-нибудь видел декольте и разрезы, которые расширяются и сужаются сами по себе? — жалобно спросил он.

Мы расхохотались. В голос. Некоторые девочки — до слез. А когда закончили веселиться, рассказали наследнику престола о хитрых тесемках, способных превратиться в силки для неосторожных принцев. После чего напугали Террейла скорым появлением спадающих лифчиков и трусиков.

Рассказывали, не понижая голосов, так что к концу объяснений ржали все, кто находились поблизости. А Террейл хохотал так, что привлек внимания всех тех, кто его еще не заметил.

Через пару минут я, прислушивавшийся к его эмоциям, мысленно отметил, что он действительно получает удовольствие от общения. Порадовался. А затем удивился — наследник престола остался в нашем Уголке даже тогда, когда герольд объявил о выходе его отца и Маниши. Мало того, он еле слышно комментировал обращение Зейна к гостям. И составил нам компанию, когда мы пошли к трону, чтобы засвидетельствовать свое почтение венценосной чете.

А вот покинул он нас с большой неохотой. И только потому, что за ним пришли телохранители и намекнули, что